Для Ренни это было уже чересчур.
— Вы можете уйти, — с задетым видом объявил он.
Кариока огляделась с бессильной яростью.
— Миранда! Это ведь, как я понимаю, твоя затея. Ну так сделай хоть что-нибудь, пока все мы не подохли от скуки! И как только я могла согласиться участвовать в этой нелепице? Они даже еще не стали пикетом вокруг Рифа. Толпятся себе вокруг, точно стадо! В чем дело, черт возьми?
— Кариока, — сказала женщина по имени Ив, — люди боятся подходить близко к Рифу. Говорят, он опасен.
— Еще бы не опасен! Он и должен быть опасным. Только зря ты плачешься мне, голубушка! Весь этот провал организован Мирандой Марджрибэнкс — к ней и обращайся! А я умываю руки.
За толпой, на середине склоне холма я увидел Диану. Вид у нее был потерянный. Мгновение она смотрела на нас, затем медленно двинулась к Рифу; ветер трепал полы ее куртки, играл длинными волосами. Может, она чтот-то задумала? Милашки при ней не было.
— Великие победы требуют жертв, — начала Миранда, поворачиваясь лицом к собравшимся. Прибой заглушал ее слова, и люди большей частью даже не понимали, что она обращается к ним. — Небольшая опасность — разве это не малая плата за возможность увидеть вблизи это чудо природы? В конце концов, о чем же мы говорим? Это извечная война между жизнью и красотой с одной стороны и алчностью и материализмом — с другой. Вы видите перед собой, — она драматическим жестом указала пальцем на Дэна, — грабителя, хищника и… — голос Миранды сорвался. Она смотрела вдаль поверх голов толпы.
— Не делай этого, Дэн, — сказал я. И тут увидел то же, что и Миранда.
К этому времени все демонстранты столпились во дворе и на пляже. Ренни, Дэн, Кариока, Миранда и я стояли у подветренной стены дома, возле скамьи. На скамье лежала панель дистанционного управления с красной кнопкой. Полагаю, все мы инстинктивно держались поближе к кнопке, чтобы помешать каким-нибудь безрассудным действиям. За толпой высился склон холма, поросший травой и кустарником, в котором гулял ветер.
Там, одинокая, шла Диана. Медленно, полусонно, словно не осознавая нашего присутствия.
А через гребень холма, блистая и приплясывая на сырой траве, катилась к нам волна сухопутных рыб.
— Боже мой! — воскликнула Миранда. — Они сбежали из «Питомника»! Как они, черт побери, могли выбраться?
Дэн посмеивался:
— И ведь они идут к Рифу, подружка! А Риф способен метать отравленные иглы. Боюсь, твои питомцы погибнут. Все до единого.
— Какого дьявола их всех несет к Рифу, Дэн? — вмешался Ренни. Он явно подозревал, что это дело рук Дэна.
— Я ведь говорил тебе, что Риф опасен, — рыбак все усмехался. — Он погубил моих дельфинов, и вот уже много месяцев он приманивает к себе все съедобное, будь то птицы или сухопутные рыбы. Ему, видишь ли, надо много есть. У него высокий метаболизм…
Волна сухопутной рыбы скатилась с холма, а между рыбой и Рифом шла Диана. Я крикнул, предостерегая ее, но она была слишком далеко и не расслышала. Пребывала в своем собственном мире. Рыбы накатились на нее грозной серебрящейся волной.
И миновали ее, обтекая Диану, точно она была скалой в море. Я схватился за скамью, чтобы не упасть. Господи, какой ужас… Рыбы двигались дальше, и рядом с Дианой осталось только одно существо. Милашка. Не замедляя шага, Диана рассеянно погладила его по голове.
— Ради Бога, кто-нибудь, остановите их! — взвигнула Миранда. — В этой рыбе целое состояние!
Дэн все еще говорил, но слушал его только я.
— Риф развил в себе способность приманивать пищу звуковыми волнами. Эти кораллы растут спиралями один на другом, и растут довольно быстро. Выжили те колонии, которые сумели преобразовать ветер в наборы звуков, привлекающие живые существа: птиц, рыб, даже насекомых. Звуки на высоких частотах, Миранда. Люди их не слышат. Но твоя рыба…
Бум-м!
Ползучий Риф превратился в фонтан обломков. Земля содрогнулась. Диана упала; над ней сыпались дождем осколки коралла. Сухопутные рыбы на миг закружились, затем поспешно брызнули в разные стороны, прячась в кустарнике. Туча дыма и коралловой пыли зависла в воздухе, затем ветер подхватил ее. Мы пригнулись — на головы сыпались мелкие камушки. Крики толпы затихли, сменившись бормотанием.
Диана поднялась, и я услышал собственный громкий вздох облегчения.
Ползучий Риф? От него осталась только впадина, черневшая в грязи. Вода, сочась из-под земли, быстро заполняла ее.
Дэе все еще говорил. Может быть, он и не умолкал?
— Как видите, больше расти он не в состоянии. Слишком высокий метаболизм. Отдельные кораллы умрут от голода, прежде чем сумеют вырастить акустические завитки…
Кариока Джонс обрела дыхание и рывком развернулась:
— Миранда, ты немыслимая скотина! Сколько я трудилась, сколько сил отдала своим дорогим «Врагам», а ты продала нас с потрохами из-за какой-то вонючей рыбы!
Миранда, само собой, отрицала, что нажала на кнопку, но пользы ей от этого было немного. Никто не видел, как это произошло — все следили, как сухопутные рыбы идут навстречу гибели. Зато каждый знал Миранду.
— Милая Миранда, — говорила мне Кариока Джонс несколькими днями спустя, — конечно, способная женщина с деловой хваткой, но она не принадлежит к типу людей, которых я хотела бы видеть на своем Пасхальном Фестивале. — И единым росчерком пера по списку гостей она отправила ветеринар-шу на самое дно общественной жизни Полуострова.
Уоррен Ренни не спешил с обвинениями.
— Джо, она этого не делала. Я знаю, кто сделал, но у меня нет доказательств. Если хочешь знать правду — Дэн Уэстэвэй перехитрил меня. Он увидел отличную возможность подставить своего врага и, подлец, дотянулся до кнопки своим зудящим пальчиком. Да все равно… — он вздохнул. — Мне совсем не жаль, что этот чертов Риф сметен с лица земли. То есть, я природу обожаю, как никто. Но Риф… было в нем что-то зловещее. Ты знаешь, что он когда-то убил жену Дэна — поймал, когда она ныряла? Может, есть существа, которым просто не дано жить в гармонии с человеком…
Так вот чем объясняется ненависть Дэна к Рифу!
Я виделся с Дианой незадолго до того, как она отправилась в космопорт Сентри Даун, чтобы сесть на борт космического челнока. Неподалеку от берега вынырнул из воды дельфин. Он прыгал по пляжу, приподнялся и носом отворил щеколду на воротах. Диана погладила его, и Милашка защелкал и засвистел, попутно издавая и другие звуки, которых я не мог слышать — зато слышала Диана.
Она свистнула в ответ и сказала мне:
— Я все время пытаюсь говорить с ним — забываю, что он глухой. Мы обнаружили это всего несколько дней назад. Вот почему он не мог загонять рыбу — не слышал, что говорили другие дельфины. А так он очень даже смышленая животинка.
Достаточно смышленая, чтобы научиться открывать ворота… Интересно, знает ли Диана, как отец использовал ее и ее любимца? В то мартовское утро, когда Милашка выпустил рыбу из загонов «Тихоокеанского Питомника». Дэн отлично знал, что это произойдет — и серебристая волна сошла вниз по склону, стремясь на зов Рифа.
Ползучий Риф… Была когда-то на Рейне сирена Лорелей, которая пением заманивала моряков на острые скалы. Было это давным-давно, да и все это — легенда, не более. Но порой, вечерами, когда береговой бриз насвистывает странные мелодии в стенах моей фермы, я думаю о Рейнской Деве и Ползучем Рифе, чья музыка родилась из потребности насыщения. И я гадаю: где и когда начал Ползучий Риф свой путь по миру?
Итак, Милашка был глух и потому не погиб вместе с другими дельфинами. Но Диана-то могла слышать дельфинью речь! И, единственная среди нас, могла слышать непреодолимый зов Рифа. В эти ветреные вечера я порой вспоминаю ее и вижу, как наяву: вот она, зачарованная, бредет навстречу Лорелей и смерти.
Но Диана жива и неувядаема в своем вечном полете среди звезд, потому что, благодарение Господу, я вовремя понял, в чем дело, и нажал на кнопку.
НАУКОСОФИЯ