— Как можешь ты с одной на всех памятью так сильно отличаться от других?
Мид хихикнула:
— Одиночка, тебе этого не понять! Мы все помним не одно и то же. Даже прорицательницы. Каждый из нас обладает свойством помнить нечто особенное. — Она протянула руки вперед, держа в них большой кухонный нож, точно короткий меч. Лезвие было очень острым. — Я помню, как убивать людей. Не так уж много времени прошло с тех пор, как рухнул Купол Шаков за попытку заключить сепаратное соглашение с иноземцами, да и Первопроходцы вовсе не были такими уж образцами добродетели, как рассказывали вам, детишкам. — Мид усмехнулась Грэю и кивком велела убираться с дороги. — Я окажу тебе услугу. Тебе не придется делать это своими руками, а мне не посмеют ничего сделать за пресечение бесполезной жизни алии, хотя и позже, чем следовало.
Дансер на кровати шевельнулась и пробормотала что-то неразборчивое.
— Я не позволю тебе убить ее, Мид. — Грэй облизнул губы, загипнотизированный блеском лезвия.
Мид хохотнула, и смех ее неприятно напоминал бабушкин.
— Если ты невежествен, Грэй, не надо прибавлять к этому глупость. Женщина, которую ты привел в дом, мертва вот уже тысячу лет. Во мне столько же от Джанет Бриджер, сколько в этом безмозглом куске плоти на твоей кровати.
— Ты совсем не она! Она по-прежнему здесь. Только в ловушке.
Мид прямо взглянула в его глаза — впервые за все время, как пришла в комнату.
— Ты больше не хочешь улететь с Завета?
Он знал, что должен броситься на нее и отнять нож. Он больше и сильнее, хотя она наверняка обладала и нужной памятью, и врожденной реакцией. Однако этот вопрос остановил его. Хочет ли он улететь с Завета? Да, но не такой ценой. Ему только-только перестало казаться, что он живет словно птица в клетке.
Пока Грэй колебался, Мид прыгнула на него, но отставила нож в сторону, чтобы его не задеть. Она была хорошим бойцом, но на стороне Грэя были сила и упорное желание не подпустить сестру к Дансер. Мид укусила его за руку и боднула головой, когда он пытался выбить у нее нож; затем она как-то особенно извернулась, и вдруг он оказался на полу.
— Нет! — закричал он. — Джанет!
Мид колебалась, взвешивая в руке нож и сверху вниз глядя на неподвижное тело Дансер — все же она не была так хладнокровна, как показалось ему вначале. Он напал на нее снизу и схватил за ноги, дернул — и она упала. Пока она падала, Грэй прыгнул на нее и ударил ее головой об пол.
Нож все еще был в руках у Мид, и она набросилась на брата, успев садануть, кромсая лезвием, по плечу, но Грэй перекатил ее на бок и прижал руку коленом. Мид выпустила нож, и Грэй тотчас схватил его.
Они смотрели друг на друга, оба тяжело дышащие и пораненные, затем Грэй отпустил сестру и сел. Мид поспешно отпрянула от него к кровати.
— Убирайся отсюда, — выдохнул он, прижимая к груди нож.
— Это мой дом. Сам убирайся. Немедленно. Не желаю тебя больше видеть.
Грэй положил нож на пол и уткнулся подбородком в согнутые колени, не глядя больше на Мид. У него были деньги. Он мог запросто перебраться в мужское общежитие или к другим сестрам, или поселиться вместе с Дансер в Куполе Бриджеров. Это не имело значения. Куда важнее и тяжелее было крушение мечты об отлете с Завета. Он отверг последнюю возможность избавиться от препятствия в виде жены. Грэй вздохнул. Мартин Пенн, наверно, все равно так или иначе остановил бы его, ведь Грэю никогда не удастся убедить прорицательниц Купола Бриджеров встретиться с чужаком. Он осторожно шевельнул правой рукой — плечо ныло и жгло от неглубокой раны, которую нанесла ему Мид.
Грэй почувствовал движение на кровати и резко обернулся. Мид снова стояла у кровати с ножом в руке — старым кривым ножом, который он хранил в шкафчике. Дансер резко села, глядя на Мид совершенно сознательным взглядом — но не Джанет Бриджер. Грэй вскочил:
— Отдай мне нож, Мид!
Мид неторопливо перевела взгляд с Дансер на Грэя.
— Другая жена, братец? У тебя здесь целый гарем в одном теле. Не беспокойся. — Она швырнула нож на кровать. — Останься здесь. Зрелище будет забавное, уж ты мне поверь.
И небрежным шагом вышла из комнаты.
Грэй обернулся к женщине, сидевшей на кровати. Рана на плече горела. Женщина смотрела ему в лицо, затем перевела взгляд на окровавленное плечо.
— Я могу перевязать, — проговорила она хриплым голосом, протягивая руку к Грэю.
— Ты алия, — сказал он.