В преддверии зимы остались только настоящие скалолазы. Из окон лучших ресторанов Глория любовалась несравненным видом гималайских вершин. По ей самой непонятным причинам она осталась здесь после того, как все «сливки» уехали. Ей необходимо было испытать свое умение в настоящем восхождении, какого она не предпринимала уже несколько лет. Было так странно оставаться здесь одной, но почему-то это ее не волновало. Она приступила к ужину: третий раз на этой неделе она заказывала омара. И до этого ела все больше крабов или креветок. В последнее время она пристрастилась к ракообразным.
В тот вечер, когда она пришла на банкет к Папандриу в одном кожаном костюме и серебристых сапогах от Йоритомо, она стала сенсацией сезона. Каждый хотел узнать имя ее модельера, а все женщины просто позеленели! И впервые с тех пор, как ей минуло двадцать пять, она не чувствовала неуверенности в присутствии более молодых женщин.
Столкнувшись с Мигелем на вечере у принца Рейнальдо и оставшись с ним наедине, она спросила, не хочет ли он испытать кое-что необычное, и конечно же Мигель всегда был готов к чему-нибудь необычному. Когда она изложила суть своего маленького эксперимента, он лишь пошутил, что это новый вид фетиша, но стоит попробовать. И действительно, ему нужно было только чуть-чуть поднажать — и цель была достигнута! Позже он сказал, что это было самое отвратительное ощущение в его жизни, но что костюмчик, безусловно, очень услужливый. Вот уже почти четыре месяца она не снимала его и никогда в жизни не чувствовала себя лучше. Иногда ей очень хотелось узнать, восхищаются ли горничные в отеле неизменно безупречным состоянием ее ванных комнат.
К какой же группе скалолазов присоединиться? На штурм вершины набиралось сразу несколько экспедиций, во главе которых стояли знаменитые альпинисты; несколько человек намеревались попробовать подняться на Эверест, хотя для них всегда была опасность забрести на территорию, удерживаемую одной из китайских фракций. Ей совсем не хотелось быть принятой за шпионку. Ладно, она решит эту проблему утром. К какой бы группе она ни примкнула, там, естественно, будут только рады.
Она проснулась от лунного света, заливавшего террасу ее люкса. Было полнолуние. Который час? Часы на столе показывали два. Спать совсем не хотелось. Она выскользнула из простыней и вышла на террасу. Как только холодный воздух обдал ее, она почувствовала, что по ее рукам и ногам что-то ползет: костюм рос, закрывая пальцы и ступни, забирался вверх по шее и лицу до линии волос, оставляя открытыми лишь рот, глаза и ноздри. Еще никогда он не рос так быстро, чтобы защитить ее. Ей стало совсем уютно, словно летом на пляже в Каннах.
Настала пора совершить какой-нибудь сумасшедший и вызывающий поступок. Что-нибудь вроде одиночного восхождения при лунном свете. Она представила себе изумление на лицах людей, когда утром вернется после ночного восхождения. Она поспешила назад в комнату, чтобы собрать все необходимое, пока пыл ее не остыл. Одежда ей не понадобится, за исключением кожаного костюма, конечно, но она надела шлем и горные ботинки и рабочий пояс со штычком ледоруба и крючьями и еще несколько раз обернула веревку вокруг своей тонкой талии. Слишком высоко она за одну ночь забраться не сможет, поэтому респиратор пока ни к чему.
Когда все было готово, она вернулась на террасу и спрыгнула с высоты четырех или пяти футов на лежащий внизу снег. Оглядевшись и убедившись, что никто ее не видит, она направилась по тропинке к склону для начинающих. Было бы неразумно браться за что-то более сложное. Идти одной, ночью, было само по себе сумасшествием. На пути к подножию склона для новичков она заметила извилистую гористую, но не безнадежную тропу, ведущую в сторону от основной. Повинуясь первому порыву, как и во всем, что она делала сегодня ночью, Глория пошла по этой тропе, осторожно становясь только на те камни, где не было снега. Пройдя ярдов сто или около того, она оглянулась. В ярком лунном свете не было видно ее отпечатков ботинок. И почему-то не оставлять следов было ужасно приятно.
Восход солнца застал ее уже на верхушке склона. Она поднималась без остановок все время, пока светила луна, и тем не менее не чувствовала усталости. «Зачем же спускаться теперь, — думала она, — если я даже не запыхалась? Почему бы не продолжить путь?» Даже ноги не ныли. Но она была опытной скалолазкой и поэтому села на камень и стянула ботинки, чтобы помассировать ступни. Встав, с тем чтобы оглядеться, она почувствовала уже знакомое ползучее ощущение: костюм принимал новую форму. Словно маленькие воздушные шарики надувались у нее под ногами, и она чувствовала, как что-то отталкивает ее от земли. Она стремительно села и осмотрела ступни. Костюм нарастил толстые подушечки на подошвах ее ног. Они были, по крайней мере, в дюйм толщиной под пятками и, наверное, вполовину тоньше у пальцев. Подошвы покрылись круговыми складками, напоминавшими отпечатки пальцев. Она снова поднялась и прошлась. Так было намного удобнее, чем в ботинках.