Из этого следует, что все народы, которые принимали участие в крупных войнах, были вынуждены, сами того не желая, усиливать свое правительство. Длительная война почти всегда ставит страны перед печальной альтернативой: в случае поражения им грозит уничтожение, а в случае победы — деспотизм.
Таким образом, обыкновенно именно в ходе войн слабость правительства проявляется в наиболее явной и наиболее опасной форме; а я уже говорил о том, что недостатком всех федеральных правительств является их чрезвычайная слабость.
При федеративном государственном устройстве не только не существует никакой административной централизации или чего-то похожего на нее, но и сама централизация правительственной деятельности далеко не полная, что всегда оказывается важной причиной слабости страны в тех случаях, когда возникает необходимость защищаться от государств, где власть правительства полностью централизована.
В Конституции Соединенных Штатов, которая по сравнению с другими конституциями наделяет центральное правительство более реальной властью, этот недостаток все равно заметно ощутим.
Читателю будет достаточно одного примера, чтобы вынести свое суждение.
Конституция представляет конгрессу право призывать милицию различных штатов на действительную службу для подавления мятежей или отражения вторжений неприятеля; в другой статье говорится, что в этом случае президент Соединенных Штатов становится главнокомандующим этими подразделениями на уровне всего Союза.
Так, во время войны 1812 года президент отдал приказ милиции северных штатов подойти ближе к границе; однако Коннектикут и Массачусетс, чьи интересы эта война ущемляла особенно заметно, отказались посылать туда своих людей.
Конституция, было сказано, разрешает федеральному правительству пользоваться милицией штатов только в случае мятежа или вторжения неприятеля, тогда как в настоящее время не отмечается ни того, ни другого. Было добавлено, что та же самая конституция, дающая Союзу право призывать ополченцев штатов на действительную службу, сохраняет за этими штатами право назначать весь офицерский состав. Из этого, согласно мнению, сложившемуся в данных штатах, следовало, что даже во время войны ни один из офицеров Союза, за исключением самого президента, не получал права командовать милицией. А в данном случае речь шла о службе в войсках, которыми командовал не президент.
Эти нелепые и разрушительные взгляды получили поддержку не только губернаторов и законодательных собраний, но и судебных инстанций этих двух штатов, и федеральное правительство оказалось вынужденным искать недостающие военные подразделения в других местах[30].
Таким образом, большая удача Соединенных Штатов состоит не в том, что они выработали такую федеральную конституцию, благодаря которой они могут выдерживать большие войны, а в том, что их расположение позволяет им не опасаться какой-либо угрозы извне.
Никто не способен больше меня оценить все преимущества системы федеративного устройства государства. Я вижу в ней самый верный залог процветания и свободы человечества. Я завидую судьбе тех стран, которые смогли ввести у себя эту систему. Но в то же время я отказываюсь верить в то, что живущие в федерации народы смогли бы длительное время вести борьбу, при условии равных сил с обеих сторон, против государства, правительственная власть которого централизована.
Народ, который рискнул бы расчленить свою верховную власть перед лицом великих военных монархий Европы, на мой взгляд, одним этим отрекся бы от своего могущества, и, вполне вероятно, от собственного существования, и от своего имени.
А вот Новый Свет расположен так великолепно, что у человека здесь нет иных врагов, кроме него самого! Для того чтобы добиться счастья и свободы, ему достаточно лишь захотеть этого.
РОДЖЕР ЖЕЛЯЗНЫ
(1937–1995)
Печальная весть пришла из Амбера и из Америки. «Хроники Амбера» прервались — после тяжелой болезни 14 июня 1995 года умер Роджер Желязны.
Умер один из ведущих фантастов современности, лауреат многих премий, писатель, зачинавший вместе с Сэмюэлом Дилэни и Харланом Эллисоном «новую волну» в американской фантастике, наконец, давний автор «Fantasy and Science Fiction». Именно в нашем американском прототипе в 1965 году был опубликован роман «…И зовите меня Конрад» — журнальный вариант романа «Этот бессмертный», завоевавшего премию «Хьюго» за 1966 год.
Можно вспомнить основные факты биографии Роджера Желязны, как их излагает «Энциклопедия научной фантастики» под редакцией Питера Николсона. Родился в 1937 году в Огайо, в 1962 году окончил Колумбийский университет. В том же году появилась его первая публикация в «Amazing Stories», и в течение ряда лет Желязны писал в основном рассказы. Первые же две его крупные книги — уже упоминавшийся «Этот бессмертный» и «Повелитель снов» — принесли своему автору высшие в фантастике премии — «Хьюго» и «Небьюла» (в дальнейшем эти премии присуждались ему еще не один раз). За тридцать с лишним лет Роджер Желязны написал еще множество больших и малых произведений, в том числе знаменитый Амберский цикл, который был начат в 1970 году и теперь так и останется незаконченным. Кроме того, Роджер Желязны много и охотно «соавторствовал» с другими известными фантастами — из плодов такого творческого содружества нашему читателю известны упоминавшиеся в нашей колонке редактора «Витки» (совместно с Ф. Саберхагеном) и «Принеси мне голову сказочного принца» (с Р. Шекли).
Кажется, первым переводом из Желязны в России (тогда еще СССР) стала «Долина проклятий» в «Химии и жизни», за которой последовали отдельные рассказы в периодике и сборниках, затем вышел тбилисский двухтомник «Хроник Амбера» («Амбер» в дальнейшем много раз переиздавался в разных городах под разными названиями), потом — питерский сборник рассказов «Розы для Экклезиаста», а дальше — лавина переводов (получше и похуже), и скоро Роджер Желязны стал в России столь же популярен, как и на родине.
Но все это только факты, мало что говорящие о сути творчества этого великолепного писателя. В его обширном наследии — и большое число объемных романов, и жемчужная россыпь рассказов, и, право, трудно сказать, что ему лучше удавалось. Контрастная фантастическая образность, свойственная «новой волне» (своеобразным американским «шестидесятникам»), пожалуй, именно у Желязны нашла свое максимально концентрированное выражение. Многие его страницы будто написаны (и прочитаны) в состоянии визионерского экстаза, мучительно-яркого бреда или грезы. Текст Желязны (в том числе и написанный в соавторстве) сразу отличим, даже в переводе — таинственная глубина и внезапно прорывающаяся экспрессия, скрытая под наплывающими одно за одним видениями мрачных или комичных, но неизменно ярких, даже яростно-ярких реальностей. Яростных потому, что сюжеты у Желязны почти всегда рассказывают о борьбе: против врагов — людей, иных существ или машин, против жестокости мира или против самой смерти.
Все фантасты — творцы миров, но именно в творчестве Желязны это стало не просто методом, но основным лейтмотивом. Неизвестно, был ли еще в чем-то похож на своих героев автор, но только творение миров, реальное или мнимое воплощение своих видений — любимое их дело, призвание и профессия. Повелитель снов доктор Рендер, которому подвластно пространство человеческой психики; поэт Гэливджер из «Розы для Экклезиаста»; планетарный конструктор Фрэнсис Сэндоу («Остров мертвых»), принцы Амберской династии или безымянный герой из рассказа «Любовь — мнимая величина», мутант Джарри Дарк из «Ключей к декабрю», странные боги в «Созданиях света, созданиях тьмы», компьютерный телепат из «Витков» и многие, многие другие, с кем автор щедро поделился этим редким талантом самому творить мир, в котором живешь. Странные и многообразные герои Желязны, кем бы они ни были — людьми, мутантами, машинами, богами — как правило, одиноки со своим талантом и в своей борьбе (а борьба эта всегда не на жизнь, а на смерть), у них больше врагов, чем друзей, их жизнь и любовь зачастую трагичны, а никакие способности по части творения не спасают от одиночества, которое чаще даже внутри них, чем вокруг. А может это одиночество, порой ожесточенное, порой глухое или светлое — необходимое условие, чтобы грезить наяву или идти в бой за жизнь и против всего мира, что у Желязны часто одно и то же. Недаром же спасаются от гибели и уходят из музея снова в жизнь «музейные экспонаты» — молодой художник со своей возлюбленной, недаром герой возвращается к жизни после смертного боя на Острове Мертвых, недаром проповедует Книгу Жизни умирающей марсианской расе Гэлинджер; после смертного же боя обретает свою утраченную память в глубинах компьютерной сети герой «Витков»; Джарри Дарк покидает своих соратников по «Декабрьскому клубу» и присоединяется к обреченному на вымирание только что ими же и созданному племени, чтобы разделить его судьбу. Отпетый уголовник Черт Таннер гонит машину с запада на восток через весь ставший Долиной Проклятий американский континент, убивая по дороге всех, кто пытается его остановить, — потому что везет сыворотку в зачумленный город. И даже «профессиональные» носители смерти — галактический агент-киллер Темный Ангел и робот-вампир Стальная Пиявка из одноименных рассказов — оборачиваются, защищая жизнь, против самой своей природы. Ибо еще одно, наверно, роднит автора и героев — они влюблены в жизнь и красоту, во всех возможных воплощениях и отражениях, и их стараниями жизни и красоты во Вселенной становится больше. А отражения бесконечны. Их по заказу, прихоти или необходимости можно создавать снова и снова, но все города мира, как известно, похожи на Амбер, а все герои — на автора.
30
Кент. Комментарии, т. I, с. 244. Заметьте, что выбранный мною пример, который я привел выше, относится к тому времени, когда ныне действующая конституция была уже принята. Если бы я хотел вернуться в период первой конфедерации, я смог бы привести еще более убедительные факты. В то время страна была охвачена колоссальным энтузиазмом; революцию представлял чрезвычайно известный и популярный в народе человек, но вместе с тем конгресс той эпохи, по правде сказать, абсолютно ничем не располагал. Ему постоянно не хватало людей и денег, самые продуманные планы заканчивались провалом в процессе их выполнения, а сам Союз, находящийся на грани гибели, был спасен скорее из-за слабости его противников, нежели благодаря своей собственной силе.