Иногда дверь в библиотеку открывалась и на пороге появлялась белая фигура заспанного доктора. Ведьма и не думала прятаться, она прекрасно знала, что невидима для взрослых. Правда, раньше она позволяла себе позабавиться: на глазах у медиков начинала ворошить журналы, листать страницы и от души хохотала, глядя на обалдевшие физиономии. Но это так, ради шутки! Врачей она уважала, восхищалась ими: они знали так мало, по ее разумению, но как старались!
О болезни Элвина она узнала немного, не больше врачей. От СПИДАа нет пока лекарств и ничто не может помочь ее маленькому другу. Дни его сочтены. Мальчик хотел умереть.
И все же…
Себе-то она могла помочь. Ведь практически срок ее существования бесконечен. Если ее сигнал услышат соплеменники, они непременно спасут ее и снова продолжатся ее безрадостные скитания в галактиках в полном одиночестве, без Элвина, к которому она привязалась на этой неуютной планетке с крохотным чуть тепленьким солнышком…
Ведьма попыталась что-нибудь припомнить из своего далекого-далекого детства… кажется, кто-то заботился о ней, даже тревожился… Но кто?
Утром Ведьма поднялась на крышу больницы и подставила лицо под солнечные лучи.
— Здравствуй, маленькое солнышко! — сказала Ведьма. Свет действовал на нее успокаивающе. Она огляделась. Ее внимание привлекли голуби, облепившие церковный купол. Птицы ворковали, парочки целовались. Кто-то дрался… Как они похожи на жителей этой небольшой планеты: любят, ненавидят, ищут корм, спасаются от хищного сокола, зорко следящего за ними с высоты. Но главное, главное — они все вместе, нужны друг другу, им от этого хорошо и спокойно.
Ведьма проводила взглядом сорвавшуюся стаю голубей, вздохнула и очутилась на краешке постели Элвина.
Вокруг него толпились врачи и медсестры. Нянечки и сиделки, убрав за ним и поправив подушки, шли менять резиновые перчатки. Мальчик знал, что они боятся заразиться, но не обижался на них. Он понимающе улыбался и изо всех сил старался не закрывать глаза, чтобы все видеть. Шли последние минуты его жизни.
— Привет, Ведьма! — прошептал он. — Ты опять сидела на солнце? Сегодня тепло? Ты хорошо выглядишь. — Элвин уже знал, что Ведьма любит комплименты.
Над мальчиком наклонилась няня:
— Что, маленький! Чего ты хочешь?
Элвин не ответил. Он не сводил глаз со своей необыкновенной подружки.
А няня смахнула слезинку: «Он бредит…» Свет стал чернеть. Мальчик в последний раз улыбнулся Ведьме и провалился в сон.
Ведьма озабоченно обследовала мальчика. Надежды не было никакой.
Стемнело. За окном ворковали и резвились птицы. Они были глупые и беззаботные.
Зашел доктор и закричал, чтобы принесли аппарат искусственного дыхания.
Другой доктор остановил первого. Бесполезно! Аппарат не принесли.
Мальчик открыл глаза. Пробуждение вернуло ему невыносимую боль и чувство беспредельного одиночества. Но сквозь туман он разглядел верную свою подружку и принял ее последнюю улыбку.
— Мама, — позвал он тихо, — мама…
Ведьма решилась. Она уйдет вместе с Элвином. И попытается использовать то Нечто, появляющееся в конце энергии существования, а потом что-нибудь сумеет придумать для них обоих, для их нового совместного воплощения. Правда, знала Ведьма, что в таком случае ее сородичи ей помочь уже не смогут, она станет смертна, как и все живое на этой странной несовершенной планете, и будет возрождаться в новом и новом для себя обличим. А с нею — и благородный несчастный и такой дорогой для нее Элвин.
Весной, когда набухли почки на деревьях, два белых голубя сели на подоконник той же самой палаты в той же больнице.
В палате лежала девочка, ровесница Элвина. К счастью болезнь ее была неопасна. Играя, она сломала ногу. И теперь ждала, когда, наконец, ей наложат гипсовую повязку и отпустят домой к маме. Она снова будет шалить с братишкой, радоваться солнышку…
Увидела прилетевших голубей… восхищенно затормошила мать:
— Мамочка, мамочка, посмотри, какие они дружные! Они смотрят на меня. Правда?
Девочка не ошиблась. Птицы действительно смотрели на нее. Она была такая прелестная. Затем они вспорхнули и закружили над деревьями, шпилями, над весенней полноводной рекой. На земле вовсю хозяйничала дружная весна.
Голубиная пара нежилась в солнечных лучах, искала и находила корм, потом вместе с другими птицами ворковала на сияющем церковном куполе, радуясь жизни.