— Без проблем, — сказал Наватар Келли. — Я водил автобус в снегопад. По сравнению с тем, это проще простого.
— Ну, тогда, — ответил он, — я пойду вздремну, а ты трудись.
— Хорошо, только спи в полной амуниции на случай аварии.
Человек и ИИ задумчиво посмотрели друг на друга несколько секунд. Потом Келли сказал:
— Разбуди меня, когда закончишь.
Подход к орбите прошёл гладко. По наиболее точным расчётам астрономов, масса этой планеты была девяносто процентов земной плюс-минус три процента. Это шести процентное окно оставляло большую вариацию возможностей, но Наватар не мог рисковать, отчего предпринял обходной манёвр, рассчитывая уточнить данные при облёте. Это означало, что в начале придётся выйти на эллиптическую орбиту, и кораблю понадобится пролететь немного в противоположном направлении, чтобы скруглить её на нижнем конце эллипса, — но либо это, либо риск сразу попасть в атмосферу. Первый признак беды появился, ещё когда они были за тысячу миль от планеты. Траектория полёта отклонилась от заданной на долю градуса, но это была важная доля. Планета оказалась более массивной, чем рассчитывали астрономы, и притягивала корабль сильнее, чем планировал Наватар. Невелика проблема, но теперь приходилось исправлять траекторию на лету, и на переориентацию корабля оставалось всего несколько минут.
Наватар активировал передатчик в каюте Келли:
— У этой планеты ядро больше, чем ты думал, — сказал он. — По крайней мере на двадцать процентов.
— Больше или просто более массивное? — отозвался Келли.
— Отсюда я не могу сказать. Это тебе предстоит установить на поверхности с помощью сейсмографов.
— Мне интересно, означает ли это также, что на поверхности большая концентрация минералов.
— Больше золота для экономистов? — поддразнил его Наватар.
— Золото хорошо не только как средство обращения, — сказал Келли. — Это также один из самых полезных металлов. Но меня устроило бы и приличное месторождение железа для начала. Нам понадобятся такие вещи, как гвозди, плуги и… колёса.
— Судя по всему, там полезных ископаемых будет предостаточно.
В самом деле, с траектории полёта корабля, Наватар определил, что содержание железа практически вдвое больше, чем на Земле. Если даже небольшая доля железа залегает близко к поверхности, то этого с лихвой бы хватило для поддержания производства. Наватар сфокусировал своё внимание на радаре-высотомере. Он не игнорировал показания радара столкновений совершенно, но особого внимания на него также не обращал. Иначе бы он заметил метеор, но первый признак того, что он что-то пропустил, появился тогда, когда корабль содрогнулся от удара и завыли сирены структурного повреждения. Атмосфера корабля начала со свистом выходить наружу через рваную дыру в обшивке. Кессонные двери захлопнулись. Но метеор сильно повредил одну из сторон корабля, прочертив длинный глубокий порез от одной секции до другой. Каюта Келли была одной из тех, которые могли пострадать.
Приёмник разрывался от гама и криков, но Наватар игнорировал их все. У него не было времени на разговоры; он принялся тщательно всё взвешивать. Кто-нибудь из экипажа выживет, если он продолжит орбитальные манёвры, но не менее половины погибнет. С другой стороны, они смогли бы дышать атмосферой планеты, если Наватар успеет ввести корабль в атмосферу. В этом случае был большой шанс, что они все выживут, если Наватару удастся посадить корабль. Этот корабль не был предназначен для приземления. Даже если бы у Наватара всё получилось, корабль больше бы уже никогда не взлетел, но, судя по масштабам повреждения, это ему всё равно уже было не суждено. По сути выбора не было. Программирование, которое он не использовал годами, взяло верх, и Наватар сделал всё, чтобы спасти, прежде всего, пассажиров.
Он включил двигатели на полную мощность и сошёл с орбиты одним сильным толчком. Он изменил курс так, что корабль больше не сражался с гравитацией планеты, а разрешил ей притянуть себя, дождавшись момента, когда хвост корабля не оказался направлен в сторону одного из главных континентов.
Там, где пламя двигателей касалось атмосферы, переливалось яркое красное зарево, освещая ночную сторону ложным рассветом. Корабль ринулся вниз хвостом вперёд, раздвигая разреженный воздух своей сверхгорячей плазмой, устремляясь всё ниже и ниже, замедляя свой ход. Но замедлялся он недостаточно. Казалось, земля поднялась для того, чтобы смахнуть корабль с неба, и Наватар подал на двигатель мощность, намного превышающую допустимый предел, не беспокоясь насколько велик будет нанесённый урон, только бы хватило на время спуска.
Космический корабль замедлился, спускаясь к инопланетному пейзажу, который задрожал и расплылся в парах его огня, до тех пор, пока наконец не завис, а потом снова не стал подниматься. Наватар сбросил мощность и начал искать место для посадки. Корабль был разработан для того, чтобы преодолевать притяжение, равное земному, поэтому его не сплющит под тяжестью его собственного веса, но он также не может стать вертикально без поддержки. Хуже того, в тот момент, когда дюзы коснутся земли, двигатель взорвётся. Поэтому Наватару придётся пролететь последние десять футов с выключенным двигателем.
Спереди, примерно в миле, была невысокая скала. Наватар наклонял корабль в её направлении до тех пор, пока его не понесло в ту сторону. За ним через холмы потянулась выплавленная дюзами в грунте полоса до самой скалы. Наватар выпрямил корабль, понизив при этом тягу до минимальной и, предельно снизившись, за секунду до того, как коснулся скалы, выключил двигатели.
Миг свободного падения, потом оглушительный удар. Практически одновременно корабль сильно покачиваясь, проехал немного по инерции и остановился, прислонившись к скале.
“Только не переворачивайся, только не переворачивайся”, — подумал Наватар.
Через день Наватар взглянул на корабль через переносную камеру, которую Келли вынес на небольшое расстояние, достаточное для того, чтобы получить хорошее изображение всего корабля.
— Ну и вид, — сказал он, когда увидел помятую из-за столкновения со скалой сторону и длинную рану на боку, оставшуюся от встречи с метеором.
— Ты спас нас, — отозвался Келли.
— Возможно, но если бы я обращал больше внимания на радар…
— Не осуждай себя. Мы внизу, мы в безопасности, и всё, что нам нужно для того, чтобы начать колонизацию, под рукой. Ты справился.
— Кажется, что теперь я остался без работы, благодаря своему “пилотажу”.
Келли рассмеялся.
— У нас осталось много работы для тебя.
— О… Какой же?
— Ну, по дороге мы не успели как следует рассмотреть местность. Кто-то должен разведать её. Если это не слишком бесславное занятие, то нам понадобится вездеход, которому не помешал бы хороший водитель.
Наватар подумал об этом пару секунд.
— “Хороший” — понятие относительное. Ты уже попал в две аварии со мной за рулём.
— Но я до сих пор жив и могу похвастаться этим, — сказал Келли. — Кроме того, я — счетовод. Я не вхожу в состав исследовательской экспедиции.
— Как же тогда великодушно с твоей стороны предлагать меня в качестве водителя.
Келли отмахнулся.
— Кто-то должен сделать это. Или ты предлагаешь послать повара?
Наватар встречал повара. Того интересовали в основном кастрюли и сковородки, овощи и приправы. Исследователи будут замечательно питаться, пока не свалятся в овраг. Наватар сфокусировал своё внимание на гряде небольших холмов, еле различимых на краю поля видимости переносной камеры. Неисследованная территория. Целиком вся планета. На исследование её в наземном транспорте могут уйти века. И, кто знает, что они могут там найти?..
— Я поведу, — сказал Наватар.