— Коллинз слушает.
— Это я, Стоун. Тот странный малый, которого ты поднял прошлой ночью.
— Ясно, — через несколько секунд Коллинз добавил: — Слушай, я сейчас уже собрался идти по делам, и тебе, наверное, необходимо отдохнуть ещё побольше. Ну, мы можем встретиться…скажем, в четыре?
— Отлично. Куда мне следует прийти?
— Лучше в пиано-бар, где шума поменьше.
У скалолаза больше не болела нога, и он жаждал размяться. Вскоре, оставаться в комнате стало невыносимо, он оделся и вышел на прогулку. Два или три этажа Четвёртой платформы были забиты магазинчиками, где продавались всевозможные надуманные сувениры и прочий бесполезный, но дорогой хлам.
К сожалению рюкзака скалолаз нигде не мог найти; поэтому ему пришлось удовольствоваться пластиковым мешком из-под клюшек для гольфа, который он закинул за плечи. Хотя вечер ещё не наступил, множество любителей горных красот уже танцевало в большом зале, который был наполнен густым дымом марихуаны. Каким-то образом скалолазу удалось протолкнуться сквозь толпу и вернуться в свою комнату. Там он принял приятный душ и побрился, и загодя направился к пиано-бару.
Когда скалолаз почувствовал, что кто-то похлопал по его плечу, он оглянулся. Коллинз был невысоким и худым, но по его виду было ясно, что этот человек мог постоять за себя, и его рукопожатие было крепким и сильным. Кожа на лице была покрасневшей, будто он перегрелся в солярии.
Коллинз кивнул в направлении сцены, где несколько юнцов ходили с бейсбольными битами, гигантскими молотками и даже с большой, шипастой дубиной, словно из кинофильмов о древнем Риме.
— Я ошибся насчёт относительной тишины, которой я ожидал. Если ты не против, было бы лучше перейти в другое место.
— Почему?
— Неужели ты их не видел? Они готовят сцену для ансамбля «Бешеного Бластера». На каждом дневном представлении они разносят вдребезги все гитары и клавишные, а на вечерних вдобавок и всю сцену. Билеты очень дорогие, но всё раскуплено за несколько недель до представления.
Мужчины миновали террасу, на которой множество любителей гор толклись вокруг сборщика ставок. Предметом ставок было кто из четырёх соревнующихся сможет лучше вырезать человеческое лицо из горы перед террасой. Инструментом им служил гигантский военный лазер. Сейчас склон уже был разрушен, и несколько вагонов осколков горной породы в долине служили свидетельством эффективности этого художественного инструмента.
Обогнув угол здания, Стоун с Коллинзом увидели, как один из уборщиков столкнул гигантскую груду мусора — бумажных салфеток, алюминиевых банок, пластиковых стаканов и контейнеров, битого стекла и прочего хлама — метлой в большую квадратную нишу в боковой стене коридора.
Коллинз остановился и прошептал скалолазу:
— Смотри.
Уборщик нажал кнопку в стене, люк в нише открылся, и весь мусор с грохотом скатился вниз. На секунду показался отдалённый горный склон, укутанный в прозрачную дымку.
— Господи! — удивлённо воскликнул вполголоса скалолаз.
— Вот именно, — сказал Коллинз. — Считается, что они увозят весь мусор вниз в долину, на сборный пункт. Но цена транспортировки слишком высока, и они таким образом экономят на расходах.
— Но… весь мусор падает на склон! — скалолаз не мог успокоиться. — Такой незаконный ход разрушает окружающую среду, биотоп!
— Какая окружающая среда? — С горечью сказал Коллинз. — Все горные животные истреблены давным-давно; в наши дни можно найти горных баранов и серн только в зоопарках. Сейчас только растения ещё держатся, те, что ещё не полностью погребены.
Они зашли в пустую клубную комнату и сели в кресла возле окна.
— А как же люди, которые ходят вокруг? Ведь есть же туристы, которые передвигаются пешком и которых этот мусор может серьёзно травмировать.
— Пешком? — иронически переспросил Коллинз. — С какой это стати кто-то захочет утруждать себя ходьбой вместо того, чтобы воспользоваться восхитительной возможностью двигаться во всех трёх измерениях сразу? Все нормальные туристы наслаждаются безопасностью гондол, лифтов, вертолётов… Слова «скалолаз», «альпинист» или «восходитель» стали бесполезными понятиями. И уж, конечно, никто не беспокоится о таких глупцах.
Скалолаз неподвижно смотрел через оконные панели. Гигантский вертолёт, наполненный туристами, жаждущими развлечений, приземлялся неподалёку от Четвёртой платформы. Из-за рёва его двух несущих винтов разговаривать стало невозможно.
Когда скалолаз снова смог заговорить, его голос был немного нерешительным.