— Единство появится позже? — спросила она.
Ему вновь пришла на ум мысль о том, как они останутся вдвоем в маленькой палатке.
— Ты читаешь мои мысли.
Теперь ему предстояло искупаться в горном ручье, который, как он знал заранее, протекал недалеко от назначенного места их стоянки. Ледяная вода поможет ему ощутить дикую природу, решил он. На мгновение он вернулся к Гиа и крепко сжал ее в объятиях. Действительно ли она ответила ему, совершив искреннее движение навстречу, или это было лишь признаком ее нарастающей физической усталости, он не смог бы точно определить. Она положила голову ему на плечо и принялась перебирать его волосы. Он тоже зарылся лицом в ее волосы, ее прелестные каштановые волосы, и замер на миг.
— Эй, да ты совсем потерялся в моих волосах!
Она была настоящей женщиной XXI века, любые романтические ухаживания могли быть с легкостью превращены в случку.
— Ну хорошо, а ты-то что делаешь?
Она все еще накручивала на палец прядь его волос.
— Помните, — спросила она, — как однажды на занятиях вы рассказывали, что во времена Вордсворта влюбленные пары обменивались прядями волос?
— Конечно.
Она отпустила локон, который держала в руках.
— Но это же так замечательно! Я думала об этом целый месяц. И я поняла, что и эта мысль пришла ко мне из ваших лекций, — Гиа улыбнулась. — Мне нравится, как вы вдохновляете меня.
Она покраснела.
— Вот почему я хочу от вас ребенка — есть в вас что-то, что возвышает меня и что-то, что заставляет сделать первый шаг.
Слова девушки снова взволновали его, на лице расплылась глупая улыбка. Теперь он лучше понимал Шелли, Китса, Фанни Браун, Вордсворта и Аннетт Валлон.
— Профессор… то есть Макс. Давайте сделаем это сейчас.
Макс скептически посмотрел назад, на дорогу, где пара, которая шла за ними, опять остановилась в ожидании.
— Я, хм, думаю, что, может быть, мы сначала поставим палатку, пообедаем, сполоснемся…
— Обменяемся прядями волос…?
— Верно. Нет. То есть да.
Макс снял рюкзак и нащупал в нем свой армейский нож, тот, который был с маленькими ножницами.
— Что здесь творится? — спросил он, когда они дошли до места стоянки. Несмотря на то, что кругом кишели москиты и сороконожки, место стоянки было снабжено столбиками размером с трубу с порядковым номером на них. Неподалеку протекал холодный ручей, он украшал скалы, и, сбегая вниз по склону, исполнял роль ограждения — по меньшей мере, он предохранял от муравьев, что было весьма кстати, так как их муравейники были почти в человеческий рост. До океана было по-прежнему далеко, они едва могли слышать прибой.
— Слава тебе, Господи, — сказала Гиа. — Привал.
Макс скинул с плеч свой рюкзак и вынул из него самособирающуюся палатку. Гиа исчезла в кустах для того, чтобы собрать жучков — к своему разочарованию Макс узнал, что она была насекомо-вегетарианкой и что за обедом ему придется терпеть вид гусениц. Он уже был предупрежден брошюрой Экопарка («обратите внимание на невообразимое разнообразие самого неосвоенного источника пищи на земле»), также он был предупрежден в насекомо-вегетарианском клубе на факультете («можно чудно заморить червячка»), но он надеялся, что она все-таки отведает мясное филе, которое он привез с собой.
Палатка надулась и встала торчком, поэтому процесс закрепления ее напомнил Максу схватку Одиссея с постоянно изменяющим форму Протеем. Разбирая амуницию, полученную вместе с пропуском, он извлек из рюкзака запакованный механизм. Макс с интересом покрутил в руках сигнальное устройство, которое представляло собой плоские кружочки размером с наушники для плеера. Они были увенчаны красными кнопочками, с которыми нужно было обращаться очень аккуратно: как только кнопка оказывалась нажатой, рейнджеры, располагавшиеся на вершине горы, сразу же приступали к операции изъятия туриста. Остальная работа Макса была чисто физического свойства: он натягивал навес и устанавливал сетку от мух, расчищал место для огня, собирал сучья, выкапывал яму для отхожего места. От этого тяжкого труда он покрылся испариной и грязью — «первозданной» грязью, решил он. Сквозь острые скалы Макс направился к чистой воде, захватив с собой складное ведро. Насыщенный парами воздух не подготовил его к тому, что вода будет холодной. Как он ошибся.
— Я слышала, как ты вопил, — сказала ему Гиа, когда он вернулся. — Все в порядке?
Макс рассказал ей о ледяном душе.