— Это уж точно! — я скрестила руки на груди и опустилась обратно на стул. — Дурацкие клоны!
— Мы здесь не употребляем слово на «К», — упрекнул меня Брэд-Иисус.
— Смотрите! — один из Иисусов ткнул в меня пальцем. — У нее из уха кровь идет!
Проклятье! Я начала рыться в своем рюкзачке в поисках бумажного платка.
Все в кругу, как по команде, поднялись.
— Я могу исцелить рану, — с жаром сказал один из них.
— Нет, дай я!
— Нет, я!
— Я хочу это сделать!
— Э-э… Бейли? — Гармония подергала меня за рукав. — Может, нам пора?
Я окинула взглядом приближающихся Иисусов. С таким азартом обычно кидаются на 50-процентную распродажу одежды в бутике. «Банановая Республика».
— Да, — отозвалась я, — думаю, ты права.
Мы бросились к выходу, а позади нас Брэд-Иисус призывал свое воинство вернуться на места.
— Кому-нибудь на этой неделе было откровение? — спросил он, повышая голос, чтобы его было слышно — Или, может быть, видение? Кто-нибудь знает, когда наступит конец света?
— Я знаю, — сказал кто-то, и половина наших преследователей остановилась послушать. От остальных мы избавились, прошмыгнув через бассейн: бросили их смотреть, разинув рот, на то, как вся женская команда по синхронному плаванию в полном составе стоит под водой на голове.
Иисусы так предсказуемы.
С нашим Иисусом, естественно, справиться было не так легко.
— Я теперь на собрание Группы носа не смогу показать! — сказал он, плюхнувшись на заднее сиденье моей машины.
Я с щелчком пристегнула ремень.
— Ну почему же. Твой нос, да в принципе и все лицо, точно такой же, как у каждого в этой Группе. Как они определят, что это был ты?
— Это жестоко, — ответил он.
— Да, — поддержала Гармония, — жестоко. Она обернулась и посмотрела на Иисуса. — Я думаю, ты гораздо симпатичнее остальных.
— Пожалейте мои уши! — взмолилась я.
— Я есть хочу, — сказал Иисус. — Давайте остановимся у «МакДональдса».
Я стала выезжать на дорогу и совершенно не заметила движущуюся сбоку машину. Послышался визг тормозов. Я показала ей средний палец.
— Ты же вроде постишься?
— Это раньше, — сказал Иисус. — Сейчас пост прошел.
Я вздохнула.
— Разве ты не должен уметь превращать камни в хлеб? Спорим, в парке можно найти немного аппетитных голышей.
— Не говори глупостей, — сказал он — Я хочу Биг Мак
— Как будто ты можешь за него заплатить! — я повернула за угол на двух колесах.
— Еще осталось немного от двадцатки, которую он нашел в торговом центре, — вмешалась Гармония. — Мы можем взять на троих один из их комбинированных обедов.
Иисус подался вперед:
— Гигантский?
Так что нам, конечно же, пришлось заехать в «МакДак» и стоять в очереди в кассу рядом с другими ненормальными из этой округи. Я предпочитала не забивать свои сосуды этой ерундой. Ни за что на свете. Но мне надо было присматривать за Иисусом. А Гармония, надо сказать, вела себя странно, словно бы сильно к нему потеплела. Эта двадцатка, там, в торговом центре, сильно повредила ее способность оценивать ситуацию.
Она вытащила пятидолларовую бумажку и пригоршню мелочи, а потом отдала деньги Иисусу, так как сама в это время выскребала выкатившиеся четвертаки со дна сумочки.
Иисус заприметил рядом с салфетками одну из этих идиотских пластмассовых копилок для неимущих, которая собирала деньги в пользу лагеря, где детей из малообеспеченных семей учили «что надеть, чтобы преуспеть». Подразумевалось, что таким образом их самооценка повысится. Прежде, чем я могла ему помешать, Иисус запихнул весь запас наличных в щель посередине.
Гармония подняла голову:
— Вот еще тридцать пять…
Иисус сиял.
Она уставилась на его пустые руки.
— Что ты сделал с деньгами, дурак?
— Ничего такого, чего бы он не делал сотни раз до этого, — сказала я. — Ладно, давайте забудем об этих деньгах.
Но Гармония не могла этого так оставить:
— Ты что, так прям всё вышвырнул?
— Я не швырял, я пожертвовал их на благое дело, — ответил Иисус. — Разве ты не знаешь, что легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богачу попасть на небеса?
— Опять недержание! — она толкнула Иисуса в плечо, а затем перевернула копилку, пытаясь подогнать свою пятерку обратно к щели.
— Эй! — окликнул её из-за прилавка менеджер. — Ну-ка, положи на место! — Он был здоровый парень и по комплекции напоминал кеглю в боулинге.
Гармония трясла копилку, словно терьер, поймавший крысу. Два цента и металлическая шайба выпали и покатились по полу.
— Я хочу вернуть свои деньги!
— Раз положила, лапуля, пусть там и остается, — менеджер устремился через прилавок, оттолкнул Гармонию и установил коробку на место. Вся мелочь со звоном упала обратно на дно. Пот градом стекал по щекам менеджера.
— Итак, я вызываю полицию или вы трое убираетесь отсюда?
Затем он прищурился, внимательно разглядывая Иисуса:
— Ещё один из этих проклятых святош. Я должен был догадаться. Проваливай из моего заведения! Мы здесь обслуживаем только настоящих людей!
Иисус набычился — так, как это всегда бывало, когда следовало ожидать неприятностей. Если первый Иисус был хотя бы вполовину так же упрям, как этот, Марии и Иосифу пришлось несладко.
— Фарисей! — воскликнул он.
— Отлично, значит, все-таки полицию, — менеджер достал свой сотовый телефон и начал набирать номер.
— Нет, мы уходим, — я схватила Иисуса за рубашку и потащила к выходу. — Видите? Мы уходим.
— Пусти! — Иисус хотел меня стукнуть, но промахнулся. Держу пари, тот Иисус тоже был слабаком, когда дело доходило до драки.
Я трясла его, пока у него скобки на зубах не задребезжали:
— Тебя снова арестуют, и маму удар хватит. Я тебе обещаю: если ты сию минуту не засунешь свою задницу в машину, я расскажу в твоей группе, какая у тебя замечательная коллекция херувимчиков!
Он побледнел.
— Ты этого не сделаешь!
— Хочешь проверить? — я произнесла это с такой холодностью, на какую только была способна.
— Проклятье! — он стряхнул мои руки. — Иногда ты бываешь такой паршивкой!
— Думаю, настоящий Иисус не говорил «паршивка», — вставила Гармония.
— Это потому что он не знал тебя! — он ожёг ее взглядом, от которого впору было расплавиться железу, и зашлепал к стоянке. Гармония обиженно шла сзади.
— Ну, парень, тебя вообще никуда с собой нельзя брать! — сказала я, когда он проскользнул на заднее сиденье.
Мы завезли Гармонию домой, потому что у нее должно было быть свидание. С кем-то, кого она нашла через онлайновую службу знакомств — ничего лучше придумать не могла!
Потом мы поехали домой. Мама уже пришла из магазина и доставала из пакета банки с зеленым горошком.
— Привет, ребята, — поздоровалась она, едва мы переступили порог, — как сегодня прошла Группа?
— Кучка слащавых нытиков, — ответил Иисус. — Терпеть их всех не могу.
— Ясно, — сказала она, как будто так на самом деле и было, хотя, на мой взгляд, ничего ей было не ясно и ждать, что станет яснее, не приходилось. С другой стороны, она купила хлеба вдвое больше обычного, так что кое-что она все-таки об Иисусе знала. Он был помешан на хлебе, а уж про рыбу и говорить не стоит.
— Я к себе в нишу, — сказал Иисус и протопал из комнаты.
— Что-то произошло на встрече Группы? — поинтересовалась мама. — Он еще ворчливее, чем обычно.
— Как ты различаешь? — спросила я шепотом, помогая разбирать содержимое пакетов.