Преподаватели кивали, новый ректор стоял с каменным лицом, а помощники министра откровенно скучали, рассматривая зал.
― Сегодня я расскажу вам про особенности драконьей половой жизни! ― торжественным голосом выдал он, а я прижала руку ко рту. По залу прошло волнение.
― Что? ― послышался голос кого―то из помощников, а министр перевел глаза на свою свиту, продолжая вещать с трибуны.
― Самочка дракона сносит от двух до десяти яиц, ― продолжал министр с умным видом, пока я сползала по стеночке. ― И это еще до начала спаривания! Драконьи брачные игрища ― это кровожадное мероприятие…
― Что он говорит? ― переглядывались все, а глаза министра расширились, но остановится он уже не мог.
― Самочка дракона показывает свою готовность принять самца вилянием чешуйчатой попы. Она сама как бы намекает, что готова поднять хвостик! ― слышался голос министра, а его рот автоматически открывался под действием заклинания. ― Вот так!
По залу прокатились смешки, когда министр к своему ужасу начал вилять всем корпусом. Кто―то из помощников бросился к министру, пытаясь его утащить с кафедры, вырывая у него из рук стопку листов.
― Я хочу принести в жертву ваши уши! ― вещал министр, пока его стаскивали с пьедестала. «Выводите его! Быстрее!», ― паниковала женщина из свиты, нервно оглядываясь по сторонам и пытаясь сотворить заклинание.
― О, сразу виден уровень магии! ― усмехнулось зло. ― Я тебе уже говорил, что есть маги первого уровня, второго, третьего и «моя бабушка была горничной у некроманта?»
― Я требую, чтобы каждый из вас продал уши демону! ― слышался голос министра, заглушаемый криками: «Остановите его!». ― Грядет конец света! Покакайтесь, пока не поздно!
― Я посчитал, что это очень полезная информация, ― послышался в голове голос зла, пока я грызла ноготь, вжимаясь в темный уголок.
― Помедленней! ― внезапно послышался знакомый голос, а я схватилась за сердце, глядя на портрет старого ректора, который ожил. ― Я записываю!
― Караул! Привидение! ― завопил голос, а визжащая толпа студентов бросилась из зала.
― Самец дракона уже заинтересовался самочкой и готов… Готов! ― икал министр, пока у него из рук пытались вырвать бумагу. И тут новый ректор швырнул заклинание, от которого бумага рассыпалась в руках министра.
― Что происходит! ― побагровел министр, приходя в себя, пока его помощники спрятались за горгульей. Он резко и решительно встал, одергивая мантию и гневно обводя глазами опустевший зал. ― Артемис! Это было покушение на мою репутацию!
― Я разберусь, ― некромант стоял, спрятав руки за спину, и пристально смотрел на портрет предшественника. ― У меня еще не было времени заняться этим вплотную. Я говорил вам, что в Академии царит полный бардак!
― Послушай меня сюда внимательно, ― палец министра ткнул в портрет. ― Снимай корону с бардака! И разберись с этим привидением!
― Я подозреваю, что это вовсе не призрак! ― произнес новый ректор, направляясь к портрету. ― И даже не шутка студентов.
Он стоял так близко, что я мысленно прощалась с жизнью, вжимаясь в темный уголок. Ректор потянул воздух носом, а потом выдохнул.
― Знакомый запах. Я его помню, но не помню, кому он принадлежит, ― внезапно произнес он.
― Привидение в Магической Академии! ― орал министр, с размаху швыряя листы речи на пол и угрожая пальцем. ― Я требую, чтобы это привидение изловили как можно быстрее! Ты же охотник на нечисть!
― Да, но не на привидений! ― огрызнулся некромант, снова потянув воздух носом. Я зажмурилась.
― Да, тяжело ему в общественном туалете, ― послышался голос зла, который я уже возненавидела не только за опыт, но и за шум!
Я пробиралась к двери, слыша гневный голос министра: «Если завтра же вы не отчитаетесь о том, что это было! Я приму меры! И вам они не понравятся!».
Ноги несли меня по коридору, а потом по лестнице. Задыхаясь, я добежала до своей комнаты. Дверь была закрыта, пока я привычным движением выставляла символы замка в нужном порядке. Дверь щелкнула, а я прошмыгнула внутрь, видя знакомые стены.
― Фу―у―ух, ― выдохнула я, усевшись на кровать. Сердце до сих пор колотилось так, словно я пытаюсь убежать от голодного дракона. На полу остался объедок яблока, а на подоконнике все так же валялось сломанное перо.