Из районной управы, с инструктажа по проблемам безопасности, Изольда Ивановна притащила замечательный документ, который тут же был размножен и украсил стены вестибюля. Назывался он устрашающе: «Как опознать террориста». Жильцы дома больше не скучали в ожидании неповоротливых лифтов — они ежедневно развлекались чтением этого дацзыбао. Из него, помимо всего прочего, можно было почерпнуть, что террористы обычно привлекают внимание своим необычным видом, а именно: длинными юбками, платками на голове, строгими костюмами и начищенными ботинками. Шахида можно также узнать по арабским надписям на одежде или головном уборе и по нашептыванию каких-то текстов, предположительно сур из Корана. Или по крику «Аллах акбар!», как добавляли остроумные соседи.
Инструкция провисела довольно долго, после чего бесследно исчезла. То ли ее сняли члены домоуправления, которым надоело позориться, то ли прибрал кто-то из жильцов, чтобы повеселить знакомых. Неутомимая Изольда пообещала, что скоро она принесет с очередного инструктажа новую памятку, более точную и подробную.
Смена Ольги Васильевны уже началась, но Изольда Ивановна уходить не спешила — уж очень неохота ей было оставлять наблюдательный пост у окошка. Дай ей волю, она бы сидела тут круглые сутки, подумала Морозова и вдруг пожалела Изольду. Что за жизнь у человека, если ему, кроме сплетен и чужого грязного белья, ничего не интересно! Оставаясь одна, она, наверное, с ума сходит от скуки.
Но по Изольде нельзя было сказать, что она недовольна своей жизнью. А в вахтерской она задержалась лишь потому, что еще не поделилась всеми открытиями сегодняшнего дня.
— Знаете, откуда мне стало известно про армян?
— М-м? — промычала Ольга Васильевна, чтобы не выглядеть невежливой. Раз с тобой говорят, то надо отвечать.
— Она сама мне сказала. Эта девушка из тридцать девятой квартиры. Надо же, такая симпатичная, я бы никогда не подумала. Она скорее на итальянку похожа, правда, Ольга Васильевна?
— М-м… — неопределенно ответила Морозова. Она уже вынула вязание и считала петли, заканчивая жилетку для внука.
— Я думала сначала, может, они цыгане, — вслух размышляла Изольда Ивановна, мечтательно подняв глаза к потолку. Похоже, она сегодня вообще не собиралась уходить. — В этой квартире когда-то жили цыгане. Вы еще в то время не работали. Ну, такие, оседлые, не из табора. У них на рынке был ларек, они там пуховыми платками и варежками торговали. Подумать только, да? — такой интеллигентный дом! Но что поделаешь, у кого деньги есть, тот и снимает. Тридцать девятая всегда сдавалась, там хозяин не то кинорежиссер, не то кинокритик. Купил эту квартиру для дочери, а она вышла замуж за швейцарца и уехала. Говорят, у его отца несколько отелей в Альпах…
Изольда Ивановна погрузилась в воспоминания, а Ольга Васильевна — в подсчет петель. Она резво работала спицами и уже не следила за этим калейдоскопом отцов, дочерей, отелей, ларьков. Жилетка Андрюшке должна быть готова к концу каникул, чтобы носил ее в школу и не кашлял от сквозняков. В классе душно, батареи раскаленные, поэтому учителя на перемене открывают окна, чтобы проветрить помещение. Вот дети и простужаются, они же не смотрят, что открыто, — как звонок, так и мчатся на свои места… Ольга Васильевна спохватилась, только когда раздался звонок — только не школьный, а входной. Изольда Ивановна подождала, пока она пропустит детского врача к Караваевым в пятидесятую квартиру, и вернулась к своему рассказу.
— Но жили они тихо, и гости к ним почти не ходили, хотя, казалось бы… («Верно, это опять про цыган».) Вообще седьмой этаж раньше совсем другой был. Вы вяжите, Ольга Васильевна, я отвечу. Слушаю вас! Куда вы?.. Вот и я вас русским языком спрашиваю: к кому? Номер квартиры? Очень интересно, как это вы не знаете? Ах, помните этаж! А если вы ошибаетесь? Будете ходить по подъезду и звонить во все квартиры подряд? Это не годится, я несу ответственность за спокойствие жильцов. Да-да. Вот именно, сначала выясните. Может, ваших друзей и дома нет.
— Удивительная бесцеремонность! — прокомментировала она только что оконченный разговор. — Куда прут, к кому, — понятия не имеют. Глаз да глаз нужен. Так вот, что я хотела сказать про седьмой этаж…
— Изольда Ивановна, — прервала ее Ольга Васильевна, — вы идите, я сама справлюсь. Отдохните, праздник все-таки. Сколько можно на работе сидеть! Себя не жалеете.
Изольда польщенно улыбнулась. Ее термоядерную активность замечали все, а вот хвалили настырную консьержку редко. Старшая по дому была падка на комплименты и просто таяла, когда кто-то проявлял о ней заботу. Наверное, в жизни ей этого здорово не хватало.