Вот вам общая, отвечающая здравому смыслу гипотеза о взаимоотношениях между размером организации и организационным гуманизмом. Назовем эту гипотезу «приходит иерархия, уходит гуманизм»: большие организации, как правило, более иерархичны и, следовательно, более безлики и зависимы от правил, чем маленькие. Значит, большие организации, при прочих равных, должны быть менее гуманистическими, чем маленькие.
Сегодня утром я попытался на скорую руку протестировать эту гипотезу. В качестве базы данных я использовал ежегодный список «100 лучших компаний-работодателей», приведённый в журнале Fortune за январь 2003 года.14 Это было резко ограниченное распределение, однако я решил, что компании меньшего размера должны стоять ближе к началу списка, чем большие компании, даже среди этой элитной группы. Мое обоснование: небольшие компании, скорее всего, более «человечны», а более человечные компании скорее назовут среди лучших работодателей.
Результаты получились правильными (т. е. такими, как я и хотел): в лидирующих 10 компаниях среди 100 лучших работодателей в среднем работало по 7 802 сотрудника, а в последних 10 (позиции с 91 по 100) — в среднем по 15 642 сотрудника. Но поскольку одно или два больших числа могли легко исказить эти данные, я проверил медианные, то есть срединные значения. Результаты получились ещё лучше! Среди 10 лучших компаний-работодателей медианное количество сотрудников равнялось 2 472. А среди последних 10 медианное значение было 11 631.
Вскоре, в январе 2004 года, пришёл новый номер Fortune, и я повторил свой «эксперимент», получив ещё более чистые результаты. Среди первых 10 компаний в списке 2004 года медианное количество сотрудников в США (список Fortune за. 2004 год рассматривал сотрудников за рубежом отдельно) было 2 203. Для последних 10 медианное значение равнялось 20 243. Если бы существовал список 100 худших компаний, было бы медианное количество сотрудников в 10 последних компаниях невероятно огромным?
Конечно, в списках лучших компаний за 2003 и 2004 годы были и некоторые очень большие предприятия. Например, компания, ставшая первой в 2003 году, вовсе не карлик. Это Edward Jones, где работают 25 278 человек. На 72-м месте оказалась FedEx, самая большая компания в списке 100 лучших, с 172 569 сотрудниками. В 2004 году на первом месте была компания J. М. Smucker, в которой на территории США работают 2 585 человек. Однако IBM (72-е место, 140 859 сотрудников в США) и FedEx (96-е место, 175 592 сотрудника в США) также попали в список 100 лучших. Так что даже огромные компании могут оказаться в списке лучших работодателей.
Возможно, небольшие предприятия чаще называются среди лучших работодателей, потому что в небольшом коллективе сотрудники с большей вероятностью будут реальными, узнаваемыми людьми с уникальными личностными характеристиками, именами и лицами. Именно поэтому компания Hewlett-Packard (она, как это ни странно, не попала в сотню лучших из списка Fortune ни в 2003-м, ни в 2004-м, хотя занимала 10-е место в 1998 и 1999 годах) долгое время пыталась оставаться небольшой, даже продолжая расти. Если какое-либо подразделение вырастало до 1500 сотрудников, его делили на части. Сейчас большие компании используют множество разных способов, которые должны помочь им действовать так, будто они небольшое предприятие, несмотря на их огромный размер. Они делают это в попытке приобрести побольше темпа и энергичности, которыми характеризуются небольшие, более человечные организации, при этом не отказываясь от невероятных экономических преимуществ, гарантированных большим размером.
Вот где отчасти кроется парадокс: в национальных государствах, когда верховенство закона приходит на смену верховенству единого всемогущего монарха, мы, как правило, считаем перемены огромным рывком вперёд: от автократии к демократии. Именно это впервые в Новой истории отважились сделать новые Соединенные Штаты Америки, и мы до сих пор аплодируем им за это.
Однако в небольших эгалитарных, но растущих организациях введение эквивалента верховенства закона, то есть управления с по-мощью политик, может стать толчком нас в другом направлении. Даже когда все согласны с политиками, последние могут вытеснить более-менее неформальную, возможно, более эгалитарную форму совместного управления. Подобная формализация может подтолкнуть группу к обезличенным отдалённым отношениям, а также может повысить ограничение индивидуальной независимости.