Он встал между ее ног, переводя взгляд с лица на грудь, зацепил пальцами трусики и начал медленно стягивать их. Шелковистая ткань (слава Мерлину, сегодня она надела приличное белье) слегка зацепилась за подвязки на бедрах, и Драко посмотрел вниз.
— Думаю, это мы оставим, — сказал он, проводя рукой по чулкам. — И туфли.
Гермиона прикусила губу в улыбке, извиваясь, чтобы помочь ему стянуть с нее белье. Он крепко ухватил ее за лодыжку и подтянул к краю стола. Она почувствовала, как его член скользнул по ее влажной промежности, когда Драко наклонился и прошептал ей на ухо:
— А сейчас… ты хочешь, чтобы я вылизал тебя или трахнул? — спросил он, с трудом выговаривая каждое слово.
Она провела руками по гладкой коже его спины. Решения, решения. Но потом ее нога словно по собственной воле обвила его бедро.
— Трахни меня. Пожалуйста, — Гермиона застонала ему в шею, а в голове заплясали воспоминания о том, как его пальцы закатывали рукав.
— Слушаюсь и повинуюсь, — пробормотал он, отстраняясь, а затем начал мучительно медленно скользить в ее горячее, жаждущее лоно.
У Гермионы перехватило дыхание, когда он вошел в нее. Она уже познакомилась с его размером, но не предполагала, насколько изысканным будет это ощущение наполненности.
Все, что она могла выдавить из себя в течение следующих нескольких минут, — это «ооох», «ааах» и «да». К счастью, Драко тоже был невнятен, его возгласы состояли в основном из вариаций на «Грейнджер» и «блядь».
Он не ускорял свой первоначальный темп, не спеша двигаясь в ней, как будто они находились в каком-нибудь гостиничном номере, а не на его рабочем столе в половине десятого вечера.
Гермиона заметила, что он опустил взгляд и снова поднял на нее глаза, резко втянув воздух.
— Я вижу, как твои трусики свисают с лодыжки, — протянул он. — Свисают с твоей сексуальной туфельки.
Драко снова посмотрел вниз, выпрямился и покачал головой. Он приподнял ногу, на которой застряли трусики, стянул шелковистый лоскуток ткани и бросил его через всю комнату. Затем поцеловал лодыжку Гермионы и положил ее себе на плечо, возобновив свои медленные толчки.
— Серьезно, как я когда-нибудь снова смогу здесь работать? — причитал он, подкрепляя свои слова поцелуями на ее икрах. — Мне придется наложить на себя долбаный Обливиэйт.
Гермиона усмехнулась.
— Мне, думаешь, лучше? Я буду… черт… самовозгораться каждый раз при виде тебя в белой рубашке. Или в этих очках.
Драко лукаво улыбнулся, и она снова рассмеялась, ахнув, когда его пальцы нащупали ее клитор.
— Так хорошо? — прорычал он, не отрывая взгляда от ее лица и продолжая вбиваться все в том же ровном и восхитительном темпе.
— Ох, Драко. Я сейчас… совсем близко, — застонала она, чувствуя приближающийся оргазм. Весь вечер был суровым испытанием ее самоконтроля, и она устала сдерживаться.
— Слава Мерлину!
— Что?
— Учитывая, что это моя самая любимая, самая грязная фантазия, воплощенная в яркую, красочную жизнь… Просто гребаное чудо, что я сам продержался так долго.
— Да, да, ооох! — подкрепляя свои слова, Драко изменил угол своих толчков и скорость пальцев на клиторе, подводя Гермиону к разрядке. Она обхватила его ногами за талию, и все ее тело напряглось, когда она, наконец, с громким вскриком кончила.
Драко убрал пальцы от ее промежности и крепко сжал бедра, вбиваясь все быстрее и быстрее. Гермиона наслаждалась зрелищем: его голова откинута назад, мышцы шеи и груди напряжены, прядь серебристой платины упала на лоб. Это определенно пополнило ее ментальную коллекцию картинок для мастурбации, наряду с закатанными рукавами и очками, хотя, возможно, ей это уже больше не понадобится…
Она вернулась в реальность, когда Малфой кончил, излившись в нее с протяжным, громким стоном, и бессильно упал вперед, зарываясь носом между ее грудей.
Гермиона гладила его светлые волосы, пока он прижимался к ее коже. После нескольких блаженных мгновений она призвала свою палочку, произнесла несколько очищающих заклинаний и наколдовала большой плед. Драко подхватил ее со стола и сел в кресло, устроив Гермиону на своих коленях и накрыв их обоих мягкой тканью.
— Итак. Дело в моих очках, да? — он достал их из кармана призванной заклинанием рубашки и водрузил на нос.
— Ммм, да. И в твоих рукавах. Когда ты их закатываешь, — Гермиона любовно погладила все еще сложенную ткань его манжет.
— Давно? — между его бровями появилась очаровательная морщинка.
— Дело Каслрей.
— А, еще одно дело, из-за которого было много поздних ночей и сверхурочной работы, — его губы прижались к чувствительной коже чуть ниже мочки уха, и Гермиона медленно кивнула. Так много поздних, мучительных ночей.
— Боюсь, для меня это случилось раньше, — произнес Драко через мгновение.
— Но это было наше первое дело вместе! — она отстранилась и посмотрела на него.
Малфой криво улыбнулся.
— Но ты надела узкую юбку в тот день, когда я только начал работать в отделе. Твидовую. И туфли-лодочки.
— И конечно, ты знаешь классификацию женской обуви, — пробормотала она, захватывая его губы в мягкий поцелуй.
— Конечно знаю.
Гермиона положила голову ему на плечо.
— Драко?
— Хм? — его голос звучал сонно. Было уже довольно поздно.
— Хочешь отправиться ко мне и…
— Сделать это еще раз? — к нему явно возвращалась бодрость.
Гермиона призвала их одежду.
— Да.
— Хочу, — активно закивал головой Драко.
Она потянулась и поцеловала его.
— Отлично, потому что мне кажется, что на сегодня мы уже достаточно поработали.