Итак, я собрал свои вещи и поехал на вокзал, где мне предстояла психологически тяжелая дорога домой и полная неизвестность относительно моей дальнейшей жизни.
В 1938 году Петр Капица охладил жидкий гелий до близкой к нулю температуры и обнаружил, что у вещества пропала вязкость. Это явление получило название сверхтекучесть. Если охлажденный жидкий гелий налить на дно стакана, то он все равно вытечет из него по стенкам. Фактически, пока гелий достаточно охлажденный, у него не существует предела текучести, вне зависимости от формы и размера емкости. В конце XX и начале XXI веков сверхтекучесть при определенных условиях была также обнаружена у водорода и различных газов.
Глава 2. Поиск решения
Конец октября 2010 года, Лос-Анджелес. Я просыпаюсь рано утром от звонка телефона и узнаю, что мой эксперимент стал главной научной сенсацией в СМИ по всему миру. Но как я там оказался и о чем этот эксперимент?
Покорение столицы
Я ехал на железнодорожный вокзал, пытаясь решить, как именно буду добираться домой, ведь денег уже не осталось. Была мысль добраться пригородными поездами, прячась от кондукторов, или попросить проводника вагона обычного поезда пожалеть меня и посадить бесплатно. В Москве я до сих пор никого не знал, чтобы мне кто-то одолжил деньги. Обращение к малочисленным родственникам в Сибири не рассматривалось, как и никогда ранее или позже.
Стоя на перроне и наблюдая уходящие поезда, в которые без всяких проблем садились обычные нормальные люди, я поймал себя на страшной мысли. Я сжег все мосты для возвращения. Остаться в Москве, несмотря на все возможные трудности, было проще, чем преодолеть тысячи километров и восстановить прошлую жизнь. Кроме того, я не мог представить, как на меня будут смотреть близкие после такой глупой и неудачной поездки. Уж проще остаться здесь и попытаться просто выжить. Я сдал сумку в камеру хранения и на последние деньги купил газету с объявлениями о работе. Добро пожаловать в реальность!
Первые месяцы было очень тяжело. Мне пришлось не гнушаться любой работой. Без местной регистрации, без образования и без жизненного опыта мне приходилось рассчитывать только на самую тяжкую участь и пришлось пройти через все то дерьмо, которое обычно скапливается в столицах в невероятных количествах. Первые полгода меня останавливали для проверки документов все патрули – я явно отличался от местных жителей. Тогда же я узнал, что даже моя речь и акцент были другими.
Хотя ввиду общих сложностей моя практика фазы стала нерегулярной, я все еще не терял надежды реализовать свою идею и продолжал пробовать издать книгу. Так или иначе, все люди вокруг меня знали про мою цель. Я видел неподдельный интерес в их глазах, и это сильно мотивировало не сдаваться. Однако все издательства упрямо закрывали передо мной двери, и то, что издается только один автор из десяти, заявивших о себе, стало для меня очевидной статистикой. Ведь я был один из тех девяти неудачников.
Однажды среди тех, кому мои идеи о фазе были близки, появился человек, который согласился дать деньги на первый тираж. Получалось, это не было издание в чистом виде. Это был просто заказ на печать 1000 экземпляров. Естественно, когда за это платят деньги, издательства и типографии не обращают внимания на содержание.
Конечно, я ухватился за эту возможность, ничего другого не оставалось. Появилась новая надежда: когда книга будет напечатана, она станет так популярна, что дальше все будет получаться само по себе. Однако, выделяя деньги, мне выдвинули и условие: книга должна быть переработана по целому ряду пунктов. В саму книгу я не заглядывал уже несколько месяцев вплоть до того момента. И когда я это сделал вновь, мне пришлось ужаснуться.
Книга была отвратительна. Она содержала просто невероятное количество грамматических ошибок, глупостей и просто лишнего текста. Чуть ли не половину книги можно было удалить без потери ее ценности. Именно это я и сделал, пересмотрев содержание. А потом перечитал еще раз. И только после этого книга приняла более-менее адекватный вид. Другая проблема заключалась в том, что деньги были только на печать в типографии. Верстку и корректуру предстояло сделать мне самому, человеку, который всю жизнь получал самые низкие оценки по русскому языку в школе.