Может быть, когда-нибудь мне удастся снова жить, по-настоящему жить.
До тех я должна была бороться с длинными днями и учиться смиряться с потерей Итана, потому что я знала, что он не хотел бы этого, если бы я продолжила.
После окончания занятий я ворвалась домой и покинула кампус с туннельным зрением, потому что знала, что Уэстон все еще где-то здесь, и я не хотела видеть его снова.
Не после того, что мы с ним друг другу сказали.
Между нами все было кончено, и это еще больше разбило мне сердце, а я-то думала, что почувствую освобождение, когда между мной и им все закончится.
Все произошло наоборот, и это была абсолютно моя вина.
Я не должна была позволять себе поддаваться этим негативным мыслям.
— Мама? — Позвала я, входя в дом, вешая зимнюю куртку, шапку, шарф и ставя зимние ботинки на маленькую деревянную полку. Я не ожидала от нее никакой реакции. Для нее это было просто замечанием, что я дома.
В гостиной она сидела за круглым обеденным столом, все еще одетая накануне.
Она сидела, закутавшись в серый кардиган, перед своим завтраком. Жареное яйцо с беконом выглядело совсем не аппетитно. Тост с авокадо выглядел сырым, на ломтиках авокадо уже появились коричневые пятна, а чай, который я заварила ей утром, тоже уже успел остыть.
— Ты ничего не ела. — Тихо проговорила я, взяв поднос в руки и поставив его на кухне рядом с полной раковиной посуды.
— Который час? — Мечтательно спросила она, глядя на меня.
Я закрыла глаза и наполнила легкие воздухом, стоя у раковины, а она задавала мне этот вопрос.
Она задавала мне этот вопрос каждый раз, когда я возвращалась домой из колледжа.
После смерти Итана у нее пропало чувство времени, и она целыми днями смотрела в пустоту.
— Мама, уже вечер. Не хочешь подышать свежим воздухом?
Я выскребла еду из тарелки, которую поставила для нее утром.
Позади меня послышалось шарканье ее тапочек по деревянному полу, и она, как привидение, побежала к лестнице.
— Все в порядке. Я устала.
— Мама, тебе нужно поесть. — Напомнила я ей.
— Ты не можешь указывать мне, что делать. Просто оставь меня в покое. Ты поняла?
Не дожидаясь моего ответа, она пошла вверх по лестнице, и я вздрогнула, услышав, как хлопнула дверь ее спальни. Мне захотелось бросить все, забраться в постель и надеяться, что будильник не прозвенит на следующий день.
Я заполнила посудомоечную машину, которую доставили на прошлой неделе, всей посудой, а остальную вымыла вручную.
Я также вытряхнула подушки с дивана и аккуратно сложила одеяла обратно. От них не осталось и следа там, где Чарльз спал последние несколько недель, даже в праздники.
Я просмотрела большую пачку почты.
Похоронные карточки, счета, а затем два конверта сразу же привлекли мое внимание.
Черный конверт с обратным адресом колледжа и печатью с герба нашего колледжа.
Я вскрыла конверт, адресованный лично моей маме, и обнаружила в нем приглашение на поминальную службу по Итану, которую его команда по легкой атлетике проведет на спортивной площадке в конце этой недели. В записке, написанной от руки его тренером, он просил меня связаться с ним, если я сочту нужным выступить с речью.
Выступить с речью?
Напоминать себе, зачем вообще нужна эта поминальная служба?
Какой абсурд.
Следующий конверт был немного тяжелее и заклеен скотчем.
Внутри конверта лежал ключ от входной двери, приклеенный к небольшому листку бумаги, на котором в углу синей шариковой ручкой была написана записка.
СПАСИБО, ЧТО ПОЗВОЛИЛИ МНЕ СПАТЬ НА ВАШЕМ ДИВАНЕ
Чарльз
Ключ от входной двери и записка к нему напомнили мне о том, что произошло сегодня в раздевалке, и я почувствовала себя ужасно, заставив Чарльза спать там, в квартире, одного.
Я также вспомнила, что продолжала игнорировать письма из колледжа. Они просили освободить комнату Итана, потому что она будет сдаваться в субаренду. Мысль о том, что в комнате, где жил Итан, кто-то живет, причиняла мне огромную боль.
Осознание того, что мечта Чарльза и Итана учиться в одном университете и жить в одной квартире, рухнула, казалось таким нереальным.
Я помнила, как они вдвоем строили планы в старших классах и всегда подрабатывали на летних каникулах, чтобы заработать деньги на свою мечту. Они разносили газеты, выгуливали соседских собак, звонили в дверь, спрашивали, можно ли подстричь двор или помыть окна.