Холодный октябрьский воздух пощипывал кожу, когда я вышла на террасу.
Вернувшись к чемодану, я достала косметичку и положила свои вещи в шкафчик в ванной комнате.
За дверью оказалась ванная комната, наполовину покрытая блестящей темно-зеленой плиткой.
К моему удивлению, там уже лежали какие-то мужские аптечные средства: лосьон после бритья, какой-то дезодорант, который должен был пахнуть деревом и мятой, зубная щетка, а в нижнем ящике — пачка презервативов.
Я быстро сосчитала один и другой и была относительно уверена, что окажется за другой дверью рядом с огромным душем, в котором поместится половина команды по плаванию.
Я знала, что гостевая комната моей матери находится на втором этаже, а спальня Синклеров — на чердаке.
Я молилась, чтобы мне не пришлось делить ванную с Уэстоном Синклером, который оправдывает свое имя как «дружок-трахальщик» в университетском городке.
2. Уэстон
Я захлопнул дверь багажника своего темно-зеленого джипа, из которого достал тренировочную сумку и куртку.
Заперев машину, я побежал по крутой подъездной дорожке с вещами и зажатым в руке ключом, чтобы войти в дом.
Через мгновение я подтолкнул ногой входную дверь, и на меня обрушился извращенный запах.
Смесь свечей с запахом ванили и ужина.
Отвратительно.
Я ненавидел пристрастие Камиллы к свечам. Везде, в каждой чертовой комнате этого дома, стояло не менее двух свечей, и все они пахли ванилью.
Даже в моей ванной комнате стояла свеча. Но я положил свечу в ящик между полотенцами.
Мне не нужны дрянные свечи, которые пахнут ванилью.
В прихожей по-прежнему стояли два чемодана и небольшая корзина с бельем, и это заставило меня задуматься.
Неужели мои молитвы были услышаны, и Камилла переезжает?
Поставив спортивную сумку на пол, я позвонил в гостиную.
— Кто, наконец, съезжает?
Я воздержался от упоминания имени мачехи, так как был бы не против, если бы она съехала.
Я бы бросил вслед за ней ее вонючие свечи и благовония.
— А кого бы ты предпочел? — Улыбнулась Камилла на мой вопрос, расставляя тарелки на круглом обеденном столе.
Проблема была в том, что тарелок было слишком много.
Так что она не съехала.
Скорее, двое переехали к нам.
— Папа и ты?
Я выглянул из-за угла и увидел за кухонной стойкой шатенку со стрижкой боб, которая чистила запотевшие очки на своем шерстяном свитере.
Значит, это и была та, кто переехал.
Я не удивился бы, если бы мои придурки отец и мачеха скрыли это от меня.
Когда я вообще вникаю в семейные дела?
Так же редко, как я не сплю с девушкой в течение месяца. То есть никогда.
— Оставь свои комментарии, Уэстон. — Тихо прошептала Камилла, проходя мимо меня и расставляя бокалы с вином перед тарелками.
— Это Руби. Она поживет у нас несколько недель, пока твой отец не закончит ремонт в ее доме.
Не кухарка, как я сначала подумал.
Очень жаль, потому что Камилла чуть не сожгла дом. Пока готовила.
Я улыбнулся Руби, которая водрузила чистую оправу очков на переносицу.
Она сняла защитные перчатки, положила их рядом с плитой, на которой кипели три кастрюли, и подошла ко мне с распростертыми объятиями.
— Приятно наконец-то познакомиться с тобой. Я так много слышу о тебе в этом маленьком городке, и Камилла много о тебе рассказывает.
Я нерешительно обнял ее в ответ, потому что никогда не слышал, чтобы мачеха говорила обо мне много хорошего.
Я вырвался из ее объятий.
— Я надеюсь только на хорошее.
— Значит, ты собираешься пойти по стопам отца, да?
Конечно, Камилла говорила об этом.
Я всегда планировал со временем играть за команду Национальной хоккейной лиги и превратить свое увлечение хоккеем в карьеру.
Мы с моим лучшим другом Картером бредили этой мечтой с тех пор, как учились на первом курсе средней школы.
Отец никогда не поддерживал эту идею.
Я сам финансировал свою хоккейную экипировку в старших классах, пока не подписал контракт в колледже, а теперь экипировка спонсируется.
Отец Чарльза был совсем другим.
У моего товарища по команде Чарльза уже был контракт с New York Islanders. Его отец, Теодор Уитфилд, был хоккеистом до мозга костей.
Этот человек вошел в историю.
Четыре гола за две минуты.
Я бы хотел, чтобы мой отец поддерживал меня так же, как мистер Уитфилд поддерживал своего сына.
Мой отец считал, что хоккей — это ненужная трата времени и что я должен сосредоточиться на чем-то актуальном, на учебнике.