— Если сатурниане знают, что мы делаем, то значит не хотят отвечать.
— Я думаю, нужно подождать, пока им взбредет каприз, — прибавила Лолла.
— Подождем!
Опять все сели; закурили папироски, которые свертел Франциско; высказывали тысячи догадок одна другой фантастичнее… А часы бежали, скучные и однообразные. Ни один обитатель Сатурна не показывался. Тишина была такая полная, что они, избегая слышать ее, старались стучать ногами и руками, как только прекращался разговор… И все тот же томительный вопрос без конца повторялся:
— Где мы? Где мы?
В 8 часов вечера Франциско хладнокровно доложил:
— Барышня, кушать подано.
Точно так же, как и в полдень, поели наскоро и немного; пить пришлось еще меньше.
— Вот и два! — сказал лакей, закрывая чемодан.
Лолла Мендес легла и, пока мужчины курили, заснула.
— Слава святому Иакову Компостельскому, — прошептал Франциско, — в первый раз сеньорита заснула с тех пор…
— Давайте-ка тоже спать, — предложил Брэд.
Он растянулся недалеко от Лоллы; его примеру последовал Бильд, потом Сиврак, потом Франциско. Прижавшись друг к другу на странном сатурновском пуховике, они заснули, сморенные треволнениями этого необыкновенного дня.
А Сверкающее Колесо, пробежав уже тысячи и тысячи верст с тех пор, как вышло из земной атмосферы, неслось как капризная комета в неизмеримых небесных пространствах к солнцу.
ГЛАВА V,
где шесть револьверных выстрелов приводят к ужасным и неожиданным последствиям
Печален и мрачен был день 23 июня для пленников загадочного Сверкающего Колеса.
Они ничего не видали; ни один звук не доносился до их слуха; ни один зеленый столб с огненным шаром не появлялся в обширной многоугольной комнате. Казалось, что сатурниане вполне удовлетворили свое любопытство при первом появлении. Где находились эти таинственные существа? Что было за этой сплошной облачной стеной? И что это за зеленый свет?
Тайна!
Лолла Мендес, Поль Сиврак, Джонатан Бильд, Артур Брэд и лакей Франциско обсуждали все эти вопросы, но из их гипотез ничего правдоподобного не выходило.
В полдень и в 7 часов они поели — в последний раз.
И снова, когда мужчины машинально выкурили по папироске, все легли.
Но разве можно заснуть с мыслью, что завтра нечего есть? Разве можно отдыхать, когда ум мучится неразрешимыми вопросами, а сердце сдавлено тоскою от страшной тайны? Разве можно сомкнуть глаза при этом неумолимом зеленом свете, наполняющем сказочную круглую комнату?
Ни один из злополучных героев этого с ума сводящего приключения не мог забыться освежающим сном.
— К черту сатурниан! — воскликнул наконец Поль, который долго ворочался между острыми лопатками Бильда и широким плечом Брэда.
— К черту! — повторили Джонатан.
— Чума их побери! — проворчал Артур.
— Не очень-то они ее боятся, — усмехнулся Франциско.
— Господи! Что же нам делать? — простонала Лолла Мендес.
Никому не хотелось ни есть, ни пить, хотя последний ужин был далеко не обилен; но предвидение мук голода и жажды, которые должны скоро, скоро наступить, заставляло забывать о настоящем.
— Надо же как-нибудь выйти отсюда, — воскликнул Бильд. — Надо найти средство…
Раздался протяжный свист; как и в первый раз, через внезапно открывшееся в стене отверстие вышли три зеленых столба с светящимися шарами наверху.
Лолла и четверо мужчин застыли на месте.
— Сатурниане! — прошептал бессознательно Поль.
Три столба разом остановились; множество коротких искорок с треском посыпалось из шаров; потом искры прекратились. Столбы слегка ослабили свой зеленый свет, а шары сделались матово-белыми, светящимися изнутри без лучей.
Земные жители молча рассматривали трех неподвижных сатурниан. Так прошло несколько долгих минут.
Молчание нарушил резкий голос Франциско.
— Стреляйте из револьвера в эти шары! — вдруг предложил он.
— Гм! — нерешительно сделал Бильд.
— Да ну же, — настаивал Франциско, — подстрелите какого-нибудь дурака… Вот, хоть этого!..
И указал пальцем на средний столб.
— Зачем?
— Да затем, что эти чертовы сатурниане может быть что-нибудь сделают. Во всяком случае будет какая-нибудь перемена.
— А последствия! — воскликнул Поль. — Вы подумали о последствиях? Почем знать, вдруг… Ведь все может рухнуть!
— Так что же! — весело возразил Франциско, — ну мы умрем не от голода, а от чего-нибудь другого!