Брэд молча слушал. Потом вынул и осмотрел револьвер.
— Чертовщина!
— Чего робеете? — ободрял Франциско. — Валяйте!.. Пли!..
— Господи! — прошептал Бильд.
Он протянул руку с револьвером.
— Ну, Артур?
— Ну, Джонатан!
Артур и Брэд тоже подняли револьвер. Оба двигались как сомнамбулы, не узнавали своих голосов.
Поль смотрел на них, плохо отдавая отчет в происходящем. Франциско подсмеивался. Но Лолла Мендес бросилась к американцам и заслонила собою сатурниан.
— Нет, нет! — закричала она. — Не делайте этого! Вы нас всех погубите!.. Может быть положение и так переменится!..
— Франциско! — обернулась она к лакею, — я тебе запрещаю подавать дурные советы! Слышишь — запрещаю!..
Она была крайне возбуждена, лицо ее раскраснелось, глаза блестели.
— Хорошо, барышня, хорошо, — проворчал слуга, — я замолчу, но мы только вернее помрем с голода и…
— Замолчи! Замолчи!
Она отвела Бильда и Брэда к Полю, заставила их спрятать револьверы, а сама села около француза. Тот смотрел на нее; в его глазах выражалось не только восхищение, но и нечто другое.
Между тем сатурниане исчезли так же, как появились.
Несколько часов прошло в полном молчании.
То, что в земном смысле называлось ночью, прошло, не принеся никаких перемен. Время тянулось мучительно. Наступил и окончился земной день.
В 8 часов вечера 24 июня Франциско произнес:
— Я голоден!
— Я тоже! — сердито повторил Бильд.
— Пить хочу! — мрачно прибавили Брэд.
Только Поль и Лолла имели силу не жаловаться. Поль больше мучился страданиями молодой девушки, чем собственными. Он сжимал в руках бледную ручку Лоллы и с радостью передал бы в ее жилы всю свою кровь сильного мужчины.
Опять воцарилась тишина.
— Сколько мы можем прожить без еды и питья? — спросил вдруг Франциско.
— Это зависит от сил и темперамента каждого, — ответил Поль.
— Так что, — продолжал слуга, — сеньорита, самая слабая из нас всех, первая не выдержит?
Никто не отвечал. В угрюмой тишине каждый слышал биение собственного сердца. Лолла вздохнула и склонила головку на плечо к Полю.
В этот момент раздался свист, извещающий о сатурнианах. И действительно они сейчас же появились. На этот раз всех зеленых столбов, увенчанных шарами, было четыре… Они остановились в трех шагах от группы людей.
Сначала все внимание Поля обратилось на сатурниан. Но потом он почувствовал на своем плече непривычную тяжесть. Он обернулся и увидал Лоллу Мендес бледную, с закрытыми глазами, с бескровными губами.
Франциско, Бильд и Брэд увидали тоже… Они решительно поднялись и встали против бесстрастных сатурниан.
— Она в обмороке! — сказал Поль.
— Нет, это надо кончить! — с одушевлением вскрикнул Франциско. — Лучше пусть мы все погибнем разом, чем смотреть, как сеньорита будет умирать, а я не могу ничего помочь…
Он схватил револьвер Поля; Бильд и Брэд взяли свои…
— Это безумие! безумие! — воскликнул Поль. Однако не почувствовал в себе силы помешать.
Одновременно Бильд, Брэд и Франциско наметили себе по светящемуся шару и нацелились.
— Пли!
Все выстрелили.
Очевидно они промахнулись, потому что у них руки дрожали, и все осталось по-прежнему.
— Еще! Еще! — надсаживался Франциско.
Опять все разом нажали спуск.
Страшное сотрясение вдруг качнуло всю комнату. Бильд, Брэд и Франциско попадали на Поля, инстинктивно прижавшего к себе Лоллу. Все пятеро образовали беспорядочную груду; их начало перебрасывать из стороны в сторону; треск и вспыхивание молнии были беспрерывны. Потом их всех метнуло к широкому отверстию в стене. Четверо мужчин хотя и растерялись, но не утратили сознание. У них было такое ощущение, точно они падают в раскаленном воздухе… Затем это ощущение стало слабее, падение сделалось медленнее… Закрытые глаза резал сильный свет. Они задыхались…
Потом нестерпимый свет сменился чем-то вроде сумерек. Контраст был настолько силен, что к Полю Сивраку вернулось все присутствие духа. Он приоткрыл глаза. В мозгу замелькали мысли:
— Мы в облаке… оно реже Сверкающего Колеса… стало прохладнее… Мы падаем в густом воздухе… Он замедляет падение… Мы должно быть теперь легче, чем в земной атмосфере… Облако прошло….
И он увидел на огромной глубине под собою, рыжеватого цвета долину, пересекаемую желтою как золото рекой. Дышать было мучительно трудно… Ему казалось, что он умрет раньше, чем упадет вниз и разобьется… Он сильнее прижал Лоллу к груди и имел еще силу прикоснуться губами к закрытым губам девушки, запечатлев на них поцелуй.