ГЛАВА IV,
которая и без андропластии заканчивается долгожданною свадьбой
Когда прошло первое возбуждение, то по знаку доктора Торпен с друзьями и Артур Брэд опять уселись на диванах.
И тут же Ахмед-бей воплотил душу Поля Сиврака в тело, одетое в сюртук, а душу Франциско — в другое, одетое в пиджачную пару.
Зрители этой невероятной сцены находились в неописуемом состоянии духа: разум отказывался верить реальности факта, а чувства не позволяли сомневаться. В конце концов разуму пришлось склониться перед очевидностью, когда Поль Сиврак и Франциско заговорили!
Несколько минут было достаточно Полю и Франциско, чтобы отдать себе отчет в случившемся. Они припомнили свое развоплощение на Меркурии и были весьма довольны, когда Ахмед-бей, представив их, рассказал в нескольких словах, откуда взялись их теперешние тела и тело Артура Брэда; рассказал также о трогательном перевоплощении Лоллы.
Он закончил так:
— Я выбрал самые лучшие «рубища», какие только мог, и для вас, г-н Сиврак, и для вас, Франциско. Но если вам ваши новые лица не нравятся, я вам переделаю их на прежний лад.
— Как? — спросил Поль Сиврак.
Доктор объяснил операцию андропластии.
— Нет! — сказал Поль. — Я достаточно нагляделся необыкновенных вещей. Мне хочется пережить мою простую жизнь человека так, как все живут. Вся семья моя состоит из брата и сестры: я им расскажу все, а они меня и в новом виде будут любить так же, как любили в прежнем… Впрочем, однако есть одна особа, которой лучше решить этот вопрос: если мое лицо ей не нравится, тогда надо будет обратиться к андропластии, доктор… Нет-ли у вас здесь зеркала? Я бы с удовольствием познакомился с самим собою… прежде, чем просить вас представить меня госпоже Мендес.
Доктор, засмеявшись, отвел Сиврака в гардеробную и оставил там.
— А вы, Франциско? — спросил он, когда вошел.
— Я, сударь, прежде был такой страшный, что всякая перемена мне на пользу. Я оставлю себе новое лицо, какое бы оно ни было… А насчет тела, — я вижу, что оно лучше сделано, чем то, которое мне дала бедная мать… Мускулы, может, и не так крепки, ну, да хорошая пища и работа поправят дело… Меркурий — плохое житье для испанца и для христианина… А вот, если не обеспокою, нельзя ли мне взглянуть на капитана и на сеньориту? Сеньората-то такая же красивая осталась, как прежде?
— Кажется, что да, Франциско. Впрочем, вы сами увидите…
В это время из гардеробной показался Поль.
— Ну, что, господин Сиврак, — спросил Ахмед-бей, — нравится вам ваш портрет?
— Он мне нравится, доктор, большое вам спасибо. Только я сбрею усы и иначе остригусь…
— Значит не нужно андропластии?
— Нет, совсем не нужно!
— И Франциско не желает ее.
— Да и резонно. Он очень хорош в новой коже. Но лучше всех нас, разумеется, Артур Брэд.
— Жаль, что Бильда здесь нет, — сказал Брэд. — Он бы теперь не стал упрямиться… Однако, доктор, хотя я сытно позавтракал, и пообедал, а все-таки голоден.
— И я тоже! — сказал Поль.
— И я! — повторил Франциско.
— Господа, ведь только 4 часа утра, — сказал Ахмед-бей. — В этот час можно разве только ужинать.
При этих словах дверь открылась и Ра-Кобра доложил:
— Кушать подано.
— А что я вам сказал, господа!.. Г-н Сиврак, г-н Брэд, прошу за мною. Вас тоже, Франциско: сегодня вы не денщик капитана Мендеса, а мой гость… А вы, господа (доктор повернулся к остальным), вы знаете дорогу в столовую… А разговорами о науке, об астрономии и приключениях мы займемся за столом.
Все поднялись по лестнице. Наверху Торпен с друзьями повернули в столовую, а Ахмед-бей провел Сиврака, Брэда и Франциско в маленькую комнатку, где сидели капитан с дочерью.
При появлении четырех мужчин Лолла Мендес и ее отец встали с кушетки.
Ахмед-бей взял руки Лоллы и Поля и молча поставил молодых людей друг против друга, под светом люстры.
Была минута молчания, взаимного наблюдения, безумного счастья, сдержанного волнения. Лолла плакала; Поль напрасно старался остановить застилавшие ей глаза слезы. И вдруг, взяв ее за руки, он приблизился и поцеловал ее в лоб самым горячим, самым чистым поцелуем…
Сквозь телесные глаза бессмертные души узнали одна другую.
— Капитан Мендес! — сказал Поль дрожащим голосом отцу Лоллы, — я имею честь просить у вас руки вашей дочери!
— Папа, я согласна, — прошептала Лолла.
Капитан с влажными глазами, подошел к молодым и обнял их.
— Бог вас соединил на небе, — сказал он, — вы будете моими детьми на земле!
— Viva el senor Capitan! — закричал зычный голос.