— Ну, что же, — спросил Бильд, — скажете вы, где мы находимся?..
Поль поднял фонарь высоко над головою и, делая самые осторожные движения, пошел осматривать все окружающее.
Осмотр был не долог. Они находились внутри комнаты странной формы. Представьте себе многогранную коробку с двадцатью сторонами, аршин семь вышиною; встаньте внутри, на одной из его треугольных сторон, и вы получите понятие о том, в каком положении находились они в своей темнице. В самом деле это была настоящая темница: в ней и видно было ни двери, ни окна, ни малейшего отверстия; стены были совершенно гладки: но больше всего казался удивительным материал, из которого они были выстроены. Лучше всего его можно было бы сравнить с очень, очень густым темно-сизым туманом. Стены из сгущенного облака! Каким путем они были брошены в эту геометрическую клетку? Никто не знал.
Поль захотел постучать рукояткой револьвера о стену, но револьвер вместе с рукой беззвучно погрузился в нее.
Вдруг, точно тучи разорвались, перед ними открылось широкое отверстие и волна зеленого света проникла снаружи.
Инстинктивно, не колеблясь ни секунды, три друга прыгнули к этому отверстию. Но они плохо рассчитали новые условия тяжести. Неразмеренный прыжок отнес их дальше, чем они думали. С полминуты они плыли в воздухе, пока не упали в нечто вроде серого купола, погрузившись в темную и удушливую среду, которая их сейчас же отбросила как пружинный матрас. Они в беспорядке покатились друг через друга. Когда наконец они поднялись на ноги, то увидали, что как раз в этот момент открывшееся было их отверстие опять закрылось.
Поль думал, что он видит фантастический сон. Он вытер потный лоб и стал протирать себе глаза. Но у него в руке был револьвер, и холод стали прошел по всему телу. Нет, он не спал: перед ним была действительность.
И он почувствовал себя простодушными ребенком, кротким и жадно любопытным. Медленно присел он на этот странный пол, сделанный, казалось, из густого непрозрачного облака; он сидел точно на мягком диване. Ударяя с силой рукою, он погружал ее точно кисель.
— Поль, — сказал Бильд, — что же это за чертовщина?
— Не знаю… посмотрим… подумаем…
— Что-нибудь да окажется, — заметил Брэд.
«Комната» в которой они были, представляла собою внутренность большого многогранника; у него было так много сторон, что он казался почти круглым.
Слабый зеленоватый свет освещал их, — откуда? Казалось, его испускали сами сферические стены их странного жилища… бывшего однако пустым внутри.
— Ну, разумеется, — сказал Поль, — мы в облаке…
Но это вызвало такую фантастическую ассоциацию идей, что все смолкли.
— Пусть меня казнят на электрическом кресле, — начал было Джонатан Бильд, — если…
Но он не досказал, а Брэд начал посмеиваться.
— Эх, голубчик мой, Джонатан! Хочешь ты или не хочешь, а электрическая казнь вот уже начинается. Эти сатурниане… которых мы…
— Марсиане, — сердито проворчали Бильд.
— Будет вам! Артур! Джонатан! — прикрикнул Поль.
Но он сам удивился слабости своего голоса, которому хотел придать властный и энергичный тон, и замолчал. Приятелей своих он считал немножко рехнувшимися. Желая показать, что сам он крепок и спокоен, он встал и пошел.
На этот раз он вспомнил о своем ничтожном весе и стал делать движения с преувеличенною осторожностью. С удовольствием он убедился, что ему все легче становилось дышать, хотя дыхание было все-таки порывисто. Несмотря на большие размеры комнаты, покатость ее стен была очень заметна. (Вообразите себя внутри многогранной сферы, да простят мне математики это небывалое сочетание слов). И вот, во время ходьбы, он заметил, что тело его оставаясь перпендикулярным к мягкой поверхности, по которой ступали ноги, все время сохраняло направление радиусов окружности. Продолжая путь, Поль вскоре очутился над Бильдом и Бредом, головою книзу, ногами на «потолке». Он пошел дальше, обошел таким образом весь зал, как муравей, путешествующий внутри пустой тыквы, и подошел к пораженным Бильду и Бреду с противоположной стороны.
После долгого раздумья он заметил:
— Мы наверно увидим еще много удивительного в сатурновом мире.
— В марсовом! — возразил упрямый Джонатан.
— Да почему вам так хочется непременно Марса? — воскликнул Брэд.
— А сами вы, Бред, почему так настаиваете вместе с Полем на Сатурне?
— Потому что это моя идея, — сухо возразил Бред.