- С Дэнни Мидоузом не закончено, - сказал Мартин Уэлборн.
- Черт возьми, никак не могу удобно сесть, - заныл капитан Вуфер. Он даже не заметил, что глаза Мартина Уэлборна никуда не смотрят. - Вы еще собираете показания или что?
- С Дэнни Мидоузом не закончено, - сказал Мартин Уэлборн.
- Там все в порядке, - быстро вмешался Эл Макки, бросая косые взгляды на Марти. - Да, они готовы признать себя виновными. Возможно, условный срок для мамочки, немного тюрьмы для папочки.
- Значит, дело все-таки закончено? - сказал капитан Вуфер, посмотрев на пустые глаза Мартина Уэлборна.
- Да, капитан, оно закончено, - сказал Эл Макки Мартину Уэлборну, который, казалось, его не слышал.
- Во всяком случае, это вам не громкое убийство, - заметил капитан Вуфер. - Можно сказать, что мальчишке больше бы повезло, если бы это было действительно убийство. Как бы там ни было, мне кажется, вы можете привести в порядок текущие дела и пойти поговорить с Шульцем и Саймоном о том, что им удалось выяснить в деле Сент Клера. У меня есть несколько версий в том...
С Дэнни Мидоузом не закончено. Мартин Уэлборн почти не слышал капитана Вуфера. Его голос доносился, словно из какой-то далекой пещеры. Словно из катакомб. В семинарии его учили, что в катакомбах случаются странные вещи. Голоса не слышались, как им положено, они воспринимались как бы издалека, вероятно, они сообщались с голосами святых, похороненных в нишах.
"Во всяком случае, это вам не громкое убийство", - сказал капитан Вуфер.
Это вообще не убийство. И нечасто детективы по убийствам выезжали на вызовы, если это только не был вызов по коду-3. А этот сигнал послали всего по коду-2. Соседка, услыхавшая, как на заднем крыльце плачет мальчик, кричала слишком истерично, чтобы быть понятой правильно. Она просто сказала оператору связи, что кто-то кого-то поранил, и чтобы прислали полицию и "скорую помощь". Затем она бросила трубку и не перестала кричать даже когда подъехала полиция.
Мартин Уэлборн точно помнил, о чем они говорили с Элом Макки, когда услышали вызов. Они обсуждали согласие Паулы не подавать на развод и таким образом остаться, с точки зрения управления, его законной супругой и наследницей. Он готов был платить ей гораздо больше, чем она получила бы по суду. Супружеские связи не умирают без официальной печати. Не умирают с точки зрения людей. Бог больше ничего не значит. Но обидный звонок от Паулы с требованием еще больших денег стоил ему ночи пугающего одиночества. Предыдущей ночью Мартин Уэлборн не сомкнул глаз. Он снова и снова проигрывал в уме печальные, счастливые и горькие эпизоды жизни. Большей частью он думал о двух своих дочерях - Сэлли и Бабс. Эл Макки дважды прошел через это и сказал, что второй раз был не легче первого. Эл сказал, что все они - статистика для измученной разводами профессии в измученном разводами городе в измученной разводами стране. Наверное, все случилось бы по-другому, если бы Паула не позвонила предыдущей ночью. Звонок измотал его физически и духовно. Он был не в состоянии воспринять встречу с Дэнни Мидоузом.
Наверное, все случилось бы по-другому, если бы в тот момент передатчик был выключен. Через две минуты они были бы уже в участке. Преступление произошло даже не в их зоне. Его бы отдали другим детективам. Мартин Уэлборн ясно помнил, что именно он сказал, когда Эл спросил, не принять ли вызов, если уж они находятся совсем рядом.
Он ответил: "Я устал, Эл. Делай, как хочешь." Слова врезались в память, как кислота в металл. Он помнил абсолютно точно. Что если бы он не сказал вторую фразу? Эл Макки пожал бы плечами и повел бы машину в участок, а Дэнни Мидоуз так и не стал бы безжалостным видением, мучающим Мартина Уэлборна по ночам.
Капитан Вуфер и Эл Макки пристально смотрели на него. Эл Макки - с тревогой.
- Я спросил, как вы себя чувствуете, Уэлборн, - сказал капитан Вуфер. - Вы вспотели и трясетесь, как козел, гадящий консервными банками. У вас температура?
- Он мог подхватить грипп, - быстро ответил Эл Макки. - Я как раз утром по дороге на работу говорил, что, похоже, он заболевает. Почему бы тебе не прогуляться, Марти? Подышать свежим воздухом. Если ты нездоров, тебе лучше посидеть дома.
Мартин Уэлборн некоторое время не мигая и ничего не видя глядел на них, а затем сфокусировался на изможденном худом лице Эла Макки.
- Я сказал, погуляй, подыши воздухом, Марти, -повторил Эл Макки.
Мартин Уэлборн встал, кивнул и вышел из капитанского кабинета. Он непонимающе огляделся и вышел из комнаты детективов.
- Чего это ваш напарник трясется, - спросил капитан Вуфер в третий раз разжигая трубку.
- По-моему, у него грипп, - сказал Эл Макки. - И он разошелся с женой.
- Все мы расходимся, - пожал плечами капитан Вуфер. - Если бы я получал по доллару с каждого разведенного копа, я бы вышел в отставку десять лет назад, а не портил бы себе здоровье, дослуживая тридцать лет.
- Может Марти слишком много работает. Может...
- Ему надо взять отпуск, - кивнул капитан Вуфер. - После того, как вы проясните дело Найджела Сент Клера.
- Может ему надо взять отпуск сейчас, кэп.
- После. У него неприятности, у вас неприятности, у меня неприятности. Весь мир состоит из одних неприятностей. - Капитан неожиданно перестал выглядеть старым. Он улыбнулся, когда ему удалось раскурить трубку.
Эл Макки решил, что у Старого Хрена Вуфера хитрые змеиные глаза настоящей сволочи. Детектив вздохнул и сказал, - Вы начальник,... начальник.
Мартин Уэлборн вернулся и сел за свой стол. Он казался собранным, когда читал вчерашние сводки, не замечая сердитых взглядов Шульца и Саймона.
Эл Макки подошел к их столу с протянутой рукой, выражавшей сожаление. У Эла Макки вообще был очень богатый язык телодвижений.
- Ребята, мы не сами напросились, - сказал он, зная, какие мысли бродят в головах у этих великанов, собирающих протоколы и рапорты в конверт с надписью "Найджел Сент Клер".
- Конечно, - сказал Шульц. - Мы просто вторая сборная, вот и все. Ладно, удачи вам.
- Вот все, что есть у нас по делу, Макки, - сказал Саймон. - Рапорты вплоть до сегодняшнего дня: преступник неизвестен, расследование продолжается, арест неминуем. Это все, что у нас есть. Удачи первой сборной и начхать на вас.
- Мы не сами напросились, - сказал Эл Макки, усиленно разводя руками и пожимая плечами. - Думаете, оно нам надо?
Куница с Хорьком были в хорошем расположении от всей этой выигранной добычи и особенно наслаждались видом страданий Шульца и Саймона. Оба детектива-гиганта были, наверное, единственные в Управления полиции Лос-Анджелеса, кто все еще стригся под бокс. Стричься им приходилось ездить в центр, к муниципалитету, к парикмахеру, еще помнившему, как это делается. Иногда, когда Шульц находился в особенно боевом настроении, он просил постричь его под полубокс и становился похожим на командира танка из вермахта. Куница говорил, что эти два громилы заслоняли солнце, когда входили в комнату. Хорек говорил, что когда эти два мастодонта спускались по ступеням, приборы регистрировали землетрясение 5.3 балла по шкале Рихтера.
Услыхав, как два бегемота начали скулить и жаловаться Элу Макки на то, что у них забирают дело Найджела Сент Клера, Куница сказал, - Я не понимаю, с какой стати Макки с Уэлборном должны получить это горячее дело. В конце концов, Шульц с Саймоном раскрыли в прошлом месяце три с половиной убийства.
- Что значит, три с половиной? - спросил Хорек, всегда готовый к роли доктора Ватсона.
- Четвертая жертва отказалась умирать.
- Ага, но если бы он умер, кто бы тогда сказал Шульцу и Саймону, кто его убил?
- Это точно. Они еще ни разу не нашли ни одного преступника, если на него не указывали пальцем.
И так далее. Но хотя Хорек и был сорвиголовой, носившем нож в своих мотоциклетных ботинках, ему хватало ума разговаривать не в полный голос, когда он издевался на Шульцем и Саймоном, которые однажды пригрозили скатать обоих нарков в маленькие волосатые шарики и повесить их в машине на зеркале заднего вида.
Куница решил утешить огромных детективов свежей информацией. Шульц с Саймоном в последнее время ходили сами не свои с горя, что проиграли в суде дело об убийстве, где бульварный ковбой по имени Уильям Бонни Андерсон, он же Малыш Билли, застрелил трех добропорядочных граждан Лос-Анджелеса, двух из-за денег, одного - просто так, и был оправдан по причине недееспособности после того, как два психиатра (в таких случаях защита откапывала одних и тех же шаманов) убедили присяжных, что судьба Малыша Билли предрешилась в тот самый момент, когда мать окрестила его именем печально знаменитого бандита и дуэлянта с Дикого Запада.