Разговоры о демократии с тем, чтобы заглушить расстрельные залпы. Причем убийцы – это именно те, на кого Осипова возлагала надежды как на освободителей, те, с кем они с мужем, несмотря ни на что, собирались идти до конца. Вместо апологии «коллаборантства» у Осиповой получился редкий по силе разоблачительный текст. Ибо нельзя «немножко» сотрудничать с нацистами и при этом не замараться. От серного запаха уже не избавиться.
«Дневник коллаборантки» был подготовлен Осиповой к печати не позднее апреля 1950 г. В архиве Б.В. Прянишникова сохранился машинописный экземпляр «Дневника» с дарственной надписью Осиповой председателю Совета НТС В.М. Байдалакову от 2 апреля 1950 г. Вполне возможно, что побудительным мотивом для подготовки «Дневника» к печати была дискуссия об отношении к коллаборационистам в целом и к власовцам в особенности, развернувшаяся среди деятелей «первой волны» русской эмиграции во второй половине 1940-х гг. В этой дискуссии приняли участие и представители самого объекта спора – второй, послевоенной волны эмиграции.
Толчком к началу полемики послужила обширная статья известного историка и видного эмигрантского политика Б.И. Николаевского «Пораженчество 1941-1945 годов и ген. А.А. Власов», опубликованная в нью-йоркском «Новом журнале» в 1948 г.[79] На кону стоял вопрос о том, можно ли считать власовцев демократами и кооперироваться с ними в антикоммунистической борьбе. Это имело практическое значение для эмиграции. Эмигранты «первой волны» были уже весьма немолоды, и их ряды заметно поредели за три десятилетия, прошедшие со времен русской революции. «Вторая волна» эмиграции, насчитывавшая сотни тысяч человек, могла стать «кадровым резервуаром» для эмигрантских политических организаций. Правда, лишь незначительная часть эмигрантов жаждала заниматься политикой, однако в абсолютных цифрах даже несколько тысяч человек были, по эмигрантским понятиям, серьезным ресурсом. Николаевский в целом оправдывал тех, кто пошел на временное сотрудничество с нацистами.
Позиция Николаевского и других сторонников того, чтобы «понять и простить» заблудших «демократов», недавно снявших гитлеровские мундиры, вызвала резкую критику со стороны его же соратников по РСДРП[80]. Б.Л. Двинов, в частности, писал: «Возможно, что во “власовском движении” участвовали и люди, настроенные субъективно вполне демократически, но настолько ослепленные ненавистью к Сталину и его режиму, что им и Гитлер мог показаться только врагом № 2». Людей, которые оправдывали свое участие в войне на стороне Гитлера, считая ее освободительной, в то время как эта война «“освободительной” была в том только смысле, что “освобождала” Россию от ее населения и готовила “лебенсраум” для немцев», Двинов назвал «власовскими недоносками»[81]. Не вдаваясь в подробности этой весьма интересной полемики, заметим, что Осипова, при ее вовлеченности в эмигрантскую политику, не могла не следить за развернувшейся дискуссией. Тем паче, что она напрямую касалась и ее, и ее мужа – бывшего офицера РОА.
Однако «Дневник коллаборантки» был напечатан еще не скоро и не полностью. В 1954 г. в журнале «Грани»[82] (Франкфурт-на-Майне) была опубликована большая часть «Дневника» с названием, несколько отличным от первоначального авторского[83]. Рукопись была озаглавлена «Своими глазами. Дневник коллаборантки. 1941-4243-44 гг.» с посвящением «моему мужу». Или автор, или редакция сделали подзаголовок названием, что с точки зрения привлечения внимания читателей было, бесспорно, правильным решением. Но главное было не в этом: была выпущена значительная часть дневника («Павловск»), а в тексте то ли редакцией, то ли автором были сделаны неоговоренные купюры[84]. Некоторые из них особой смысловой нагрузки не несут, другие достаточно принципиальны. Так, выброшена уж очень режущая глаз фраза: «Спасибо нашим друзьям из СД» (запись от 1 декабря 1943 г.). Удален абзац: «А старшее поколение ждет избавления от немцев. И никакими силами нельзя заставить их поверить, что они живут сейчас как в раю по сравнению с тем, что им принесут большевики. Что бы немцы ни делали с народами, как бы они ни были подлы, им далеко до большевиков. Никогда они не сумеют так зажать все духовные истоки народов, как эти. И мы будем с немцами до конца» (запись от 26 марта 1944 г.). Выпущены почти все записи, касающиеся евреев и антисемитизма, в том числе обширный фрагмент записи от 18 августа 1941 г.; в записи от 27 апреля 1944 г., сделанной после переезда в Ригу, выпущен следующий фрагмент: «И немедленно же зажили другой и полной жизнью. Масса знакомых. Живем в том самом гетто, из которого только недавно вывезли евреев. И это несколько омрачает наше существование».
В 2002 г. в сборнике «Неизвестная блокада» Н.А. Ломагиным были опубликованы фрагменты «Дневника коллаборантки» по рукописи, хранящейся в архиве Гуверовского института[85]. Публикатор, очевидно, не знал о том, что значительная часть дневника ранее появилась в «Гранях», так же, как не идентифицировал личность автора. Купюры, сделанные публикатором в тексте, не везде обозначены. В эту публикацию вошли некоторые фрагменты «Дневника», не включенные в публикацию «Граней».
В настоящем издании «Дневник коллаборантки» впервые публикуется полностью и без каких-либо купюр. Текст публикуется по рукописи (машинописная копия), хранящейся в Архиве Гуверовского института при Стэнфордском университете (Калифорния, США).
II. Соколов
Об авторе двух других текстов, включенных в настоящий сборник, Владимире Дмитриевиче Соколове мы знаем гораздо больше, чем о Лидии Осиповой. Хотя некоторые страницы его биографии не вполне ясны. Соколов принадлежал к младшему поколению внутренних эмигрантов. Как и сотни тысяч советских людей, он стал если не отверженным, то не вполне полноценным членом общества по рождению. Его дед, по воспоминаниям Соколова, был ректором Духовной семинарии и редактором большой газеты. Соколов родился в 1913 г. в семье юриста. Окончил школу-девятилетку в Орле, пытался поступить в Московский и Ленинградский университеты, но не был принят из-за «социальной чуждости». Чтобы обойти это ограничение, он проработал два года рабочим на заводе, а в 1932 г., указав в графе социальное происхождение «рабочий», поступил в Орловский педагогический институт, стал школьным учителем литературы. Согласно его собственному рассказу, в 1937 г. «бежал из-под ареста», ушел в подполье, жил под фальшивыми именами, часто менял место жительства, потом устроился преподавателем в техникум в Воронежской области. Несколько странным выглядит то, что он, как будто скрывавшийся от ареста, стал завучем. По сведениям лидера НТС В.М. Байдалакова, Соколов до войны был «газетным работником»[86]. Сотрудничал ли на самом деле Соколов в советской печати, и какого характера было это сотрудничество, неясно, как неизвестен и источник сведений Байдалакова. Однако в целом можно согласиться с мнением не слишком доброжелательно относившегося к Соколову Б.В. Прянишникова о его «неясном советском прошлом»[87].
Перед войной и первые 14 месяцев войны Соколов жил и работал под Воронежем. В августе 1942 г. вернулся в оккупированный Орел.
Солдат Геббельса
Орел был захвачен 3 октября 1941 г. 4-й дивизией 2-й танковой армии Гудериана. В течение двух лет немцы контролировали Орловскую область с миллионным русским населением. В целях сохранения лояльности населения в условиях активизации партизанского движения, а также в целях рекрутирования коллаборантов чрезвычайно важной считалась пропагандистская деятельность, которую в Орле осуществляла 693-я рота пропаганды, подчинявшаяся Отделу военной пропаганды вермахта и Министерству просвещения и пропаганды и использовавшая их методы и материалы. Простая, но эффективная, по мысли Геббельса, нацистская пропаганда строилась вокруг центрального концепта врага-еврея: под видом коммунистов евреи правили и правят Советским Союзом («жидобольшевизм»), из-за евреев затягивается война и откладывается победа Германии и восстановление нормальной жизни в «освобожденной России», еврейская плутократия контролирует политику Америки и Великобритании и т.п.[88]
79
Николаевский Б.И. Пораженчество 1941-1945 годов и ген. А.А. Власов // Новый журнал. 1948. Кн. 18. С. 209-234; Кн. 19. С. 211-247.
80
См., напр.: Аронсон Г. По поводу статей Б.И. Николаевского; Николаевский Б. Ответ Г.Я. Аронсону // Новый журнал. 1949. Кн. 21. С. 272-291.
82
Журнал был основан в 1946 г. одним из лидеров НТС Е.Р. Романовым. Хотя журнал формально органом НТС не был, но связь журнала с этой организацией сомнений не вызывает.
84
Купюры были выявлены историком-любителем, блогером И. Петровым, сличившим публикацию «Граней» и фрагменты «Дневника», опубликованные Н.А. Ломагиным (об этой публикации см. ниже). См.: URL: http://labas. livejoumal.com/tag/осипова
86
В.М. Байдалаков – И.С. Микулинскому, 22 марта 1956 г. Цит. по: Прянишников Б.В. Новопоколенцы.
88
Однако, как показывают отчеты пропагандистов, русская публика не особенно заинтересовалась нацистской трактовкой еврейского вопроса, и привить ей антисемитизм в желательной степени не удавалось. См.: Herzstein R.E. Anti-Jewish Propaganda in the Orel Region of Great Russia, 1942-1943: The German Army and Its Russian Collaborators // Simon Wiesenthal Center Annual. Vol. 6. URL: http://motlc.wiesenthal.com/site/ pp.asp?c=gvKVLcMVIuG&b=395147