Выраженные здесь взгляды на «нирвану», «дхарму» и «карму» и другие главные черты буддизма являются, во всяком случае, плодами долгих исследований, а также — твёрдого убеждения, что треть человечества нельзя было бы заставить уверовать в простые отвлечения или в «ничто» как исход, венец Бытия.
В конце концов, ради памяти знаменитого подателя этого «Света Азии» и многих известных учёных, посвятивших свои труды его памяти, прошу простить мне многочисленные недостатки этого произведения. Оно было составлено в сравнительно короткий промежуток времени под влиянием желания познакомить ближе Восток с Западом. Придёт время, надеюсь, когда эта книга, а также мои «Индийская песнь песней» и «Индийская идиллия» сохранят память того, кто любил Индию и её народы.
Эдвин Арнольд
Свет Азии
Книга первая
Сказанье о Будде, спасителе мира,
О князе Сиддхартхе, о том,
Кому на земле и в пространстве эфира
Нет равного светлым умом,
Кому нет сравнения ни в кущах рая
Ни в адских глубинах, кто был
Всечтимым, мудрейшим, кто, всем сострадая,
Достойнейшей жизнью прожил,
О том, кто учил всех усердней и ране
Закону о вечной, блаженной нирване.
За гранью далёкой бесстрастного мира,
Превыше престолов божественных сил,
Где полог небесный нежнее сапфира
И ярче согласные хоры светил,
Где воздух, цветов напоённый дыханьем,
Чарует аккордами струн золотых,
Где ждут возрожденья к житейским страданьям
Блаженные души святых, –
Внимая страданиям мира оттуда,
На землю, облитую кровью людской,
Небесный Владыка, всеведущий Будда
Взглянул с благодатной тоской.
И вот появились пять признаков верных,
О чём предрекалось точь-в-точь,
И дэвы воскликнули:
— Будда вселенных
В мир спустится вновь, чтоб помочь!
Узнали мы знаки и смысл его взгляда,
О мир, утомлённый, внемли:
Властительный Будда, страдальцев отрада,
Услышал стенанья земли.
И Будда промолвил:
— Небесного лона
Покинув эфирный чертог,
Я к людям приду, чтобы словом Закона
От смерти спасать и тревог.
Приду я туда, где хребет Гималая
Возносит в лазурь белоснежный алтарь,
Явлюсь в роде шакья, где царствует Майя
И честный властительный царь.
В ту ночь, почивая с царём Шуддходаной,
Царица увидела сон: в вышине
Шестилучевою звездой долгожданной
Виденье явилось в огне.
В нём слон в перламутрово-розовом свете
Шесть царственных бивней носил
И был белоснежен настолько, что в цвете
Саму Камадхену затмил.
Вдруг, вниз устремившись быстрее чем птицы
Сквозь бездну и тьму пустоты,
Проникнул он справа во чрево царицы,
Не тронув её чистоты.
Проснулась царица, лучом благодатным
Душа озарилась. «Я мать, –
Шептала в восторге она необъятном. –
Со мною богов благодать».
Как радостный вестник счастливого утра,
Зажглась на востоке заря,
И небо рядилось то в блеск перламутра,
То в цвет золотой янтаря.
Вздохнули холмы; беспокойное море
Утихло в истоме немой;
Цветы развернулись в роскошном уборе,
Струя аромат над землёй;
И радость царицы проникла повсюду,
Как в мир проникает весна.
«Мы ждали тревожно властителя Будду, –
Казалось, шептала она. –
Пришёл он и миру принёс избавленье
В лучах неземной чистоты?»
И плакала Майя в немом восхищеньи,
И плакали с ней на заре в умиленьи
Росою жемчужной цветы.
Когда толкователям снов рассказали
О сне, охватила их дрожь,
И, сердцем ликуя, они восклицали:
«Поистине, сон сей хорош!
Ликуйте народы! От Майи священной
Родится божественный сын,
Чудесною мудрость он явит вселенной,
Достигнет незримых вершин.
Созвездие Рака и Солнце над нами
В небесном движеньи сошлись,
Дни новой эпохи, предвещенной снами,
К отраде людей начались.
Ликуйте, спаситель иль мира владыка
К нам скоро на радость придёт,
И в свете его благодатного лика