…в последнее время случаи массовой агрессии и агрессивности отдельных индивидуумов неизвестны; исправительной процедурой служил добровольный отказ от размножения всех Людей, наделенных теми же генетическими признаками (образ маленьких волн, теряющих разбег и сглаживающихся в единстве океана).
…население планеты сейчас 12 000 000 жителей; до того как вес океана уменьшился, было 47 000 000 (маленькие дети, плавающие в воде лицами вниз, словно опавшие осенние листья, неподвижные, качающиеся на волнах).
— О, господи, — прошептал Снук. — Это слишком… Слишком.
Он почувствовал коленями неровный камень. Руки его придерживали гладкую пластиковую оправу магнитолюктовых очков. Где-то за силуэтами стоящих людей, отбрасывая прыгающие и мелькающие тени на стены узкого туннеля, плясал луч фонаря.
— Будь я проклят! — сказал Хелиг. — Ничего подобного я в жизни не видел!
Мерфи и Хелиг подошли к Снуку и помогли ему встать на ноги. Он огляделся и увидел, что Амброуз тут же рядом, все еще в «амплитах», делает мелом отметки на стенах туннеля и, поглядывая на часы, шепчет что-то в наручный магнитофон. Квиг, направив камеру вверх, продолжал снимать, Калвер склонился над аналого-цифровым модулятором. На мгновение сцена показалась Снуку совершенно бессмысленной, он чувствовал себя потерянным, но что-то переключилось в его восприятии, и чужие вновь стали своими, а их намерения снова понятными.
— Долго сегодня продолжалось? — В горле у Снука пересохло, и от этого голос его звучал хрипло. — Сколько длился контакт?
— Почти минуту вы с Феллетом касались лбами, — сказал Мерфи. — Кстати, это Феллет?
— Да, он.
— Я их не различаю, — сухо произнес Мерфи. — Потом он наклонился, и его голова была внутри твоей, как и вчера, почти секунду.
— Секунду? — Снук прижал тыльную сторону ладони ко лбу. — Я так не могу… Всю жизнь я избегаю людей, только потому что не хочу знать их проблем, а тут…
— Они ушли, — сказал Амброуз твердо. — Всем снять «амплиты» — я включаю свет.
Через мгновение туннель заполнился мраморно-белым сиянием. Все зашаркали ногами, разминаясь и расправляя плечи. Снук нащупал в кармане пачку сигарет.
— Мы можем отдохнуть минут десять, пока авернианцы не пройдут верхнюю мертвую точку и не опустятся снова, — сказал Амброуз.
— На модуляторе никаких сигналов, — сказал Калвер. — Я думаю, сегодня они даже не пытались передать звуковые сигналы светом. По крайней мере, я не видел аппаратуры.
— Да, похоже, они решили работать через Гила. — Амброуз дал Снуку прикурить, и его голос стал неожиданно мягким. — Как вы, Гил? Тяжело было?
Снук вдохнул ароматный дым.
— Если кто-нибудь когда-нибудь засунет вам в ухо шланг компрессора и раздует вашу голову раз в пять больше, чем она должна быть, вы примерно представите, как я себя чувствую.
— Что-нибудь сейчас вы мне расскажете?
— Не сейчас. Мне придется провести все утро у магнитофона. — Тут память его всколыхнуло. — Феллет хочет передать вам послание, Бойс. К его возвращению мне понадобятся блокнот и ручка.
— Послание? Вы догадываетесь, о чем?
— Что-то техническое. И очень важное… — Снук почувствовал, как его охватывает холодное ощущение предвидения будущего, но справился с ним усилием воли. — Дайте мне блокнот и ручку, хорошо?
— Конечно.
Снук взял у него письменные принадлежности, прошел по туннелю чуть в сторону от остальных и, стоя в одиночестве, сосредоточенно продолжал курить уже вторую сигарету. Желание оказаться где-нибудь далеко, на поверхности, под лучами солнечного света, не оставляло его. Главное, чтобы было солнце. И чистое бездонное небо — простое средство от чувства безысходности, которое вызывает слепое серое небо Авернуса. Снуку с невероятной силой захотелось бежать от этого тесного, обреченного, никогда не знавшего приливов мира с его низкими островами, отражающимися, словно бриллианты, в водах океана, и телами маленьких инопланетян, гонимыми волнами, как осенняя листва…
— Мы готовы, Гил, — позвал Амброуз, и в этот же миг туннель снова погрузился в темноту.
Снук надел «амплиты». В ложном голубом сиянии кончик сигареты светился ослепительно ярко. Затоптав окурок каблуком, Снук двинулся на прежнее место.
Покоя глубины тебе волны бегущей.
Тебе будет интересно узнать, Равный Гил, что, хотя система транспортного сообщения Людей была уничтожена катастрофой, случившейся тысячу дней назад, это никак не повлияло на нашу связь. С возможностью использования электрических явлений для передачи сигналов на большие расстояния мы знакомы давно, и в чисто научных целях этот метод применялся, но для постоянной связи друг с другом мы полагаемся на самоконгруэнтность, которую вы называете телепатией.