— Ваше слово, — поторопила я темного, сохраняя на лице предельно вежливое выражение.
Арахандар молчал. Смотрел на меня с непередаваемой, в смысле передать ее никак не мог, ненавистью и молчал, скрипя зубами. Я думаю, он много чего хотел мне сказать сейчас, и сжимал зубы исключительно по одной причине — чтобы все это не высказать. Потому что на моей стороне было не только пять государств, но и появившийся в темном зале совета Акъяр. Принц Ночного ужаса, уже вовсе даже не ужасный, а безусловно удивительно красивый, при виде меня галантно поклонился, и низким бархатным голосом осведомился:
— Катрин, счастье моих глаз, как ты?
От его тона и неформальности обращения, Властителя Ночи перекосило, но это не помешало мне ответить:
— Благодарю за заботу, Къяр, все замечательно. Как вы?
Темный принц, подойдя ближе и практически загородив от меня половину темного совета, произнес, пожирая глазами уже несколько не в гастрономическом плане, произнес:
— Замечательно. Ваш… император передавал вам наилучшие пожелания и предложение больше времени уделить развлечениям.
Мое сердце пропустило удар…
Я продолжала улыбаться, кивком поблагодарила за его сообщение, но отчетливо ощущала ледяной озноб, морозом пробежавшийся по спине.
Къяр не назвал кесаря моим супругом.
И что значит «больше времени уделить развлечениям»?
Яркой молнией, жутким воспоминанием ударило сказанное Араэденом когда-то в Рассветном мире: «Пусть развлекается, меньше к оркам бегать будет».
Стал бы кесарь сейчас говорить это просто так? Определенно нет!
Что происходит?!
«Сатарэн, — напряженно позвала я, — ты ощущаешь императора Эрадараса?»
И три удара сердца до ответа:
«Нет. Его нет во мне».
Первым порывом было — бежать к Динару. Сейчас. Узнать что происходит, что в принципе происходит, зачем он здесь, и как… Первым порывом… второй был гораздо более осмысленным — что с кесарем? Больше времени уделить развлечениям? Вероятнее всего имеется ввиду обратный смысл! К дохлым синим гоблинам, что с кесарем?!
— Пять к одному, решение принято голосованием большинства, унция серебристого перца принимается в качестве международной валюты. Заседание окончено! — мгновенно вынесла постановление я.
И резко поднявшись, я протянула руку, чтобы закрыть кристалл, ведущий к темным, но разгадавший мой маневр Къяр быстро произнес то, что я не желала бы услышать вовсе:
— Я навещу вас… сегодня, моя императрица.
Ледяная хватка на сердце стала на порядок сильнее.
— С нетерпением буду ожидать вас, мой принц, — любезно ответила я.
На заднем фоне выругался Арахандар, но до него сейчас никому не было дела. Я свернула кристаллическое окно к темным, развернувшись к светлым приказала Эдогару:
— Подготовь протокол заседания! — и вырубила их.
Потрясенные, явно ожидающие длительного заседания мои подчиненные, а у нас менее пяти часов работы практически никогда не случалось, ошарашено смотрели на свою императрицу, которая пробормотав «Все свободны» ринулась прочь из зала, даже не оборачиваясь и не собрав все бумаги.
В висках биением крови стучало «Кесарь, кесарь, кесарь!».
Тысяча дохлых гоблинов, Къяр, что ты с ним сделал?
Я сбежала вниз по лестнице, покидая башню, на миг задержалась на последней ступени, взглянув на Динара обсуждающего что-то с Ошрое и тремя другими огромными лысыми гномами, и придерживая край юбки, бросилась к воротам.
Мрак догнал на ходу, окутал плащом, скрывая от поднимающихся с пристани рыбаков — это было кстати, не хотелось пугать людей собственным перепуганным видом.
Я слетела по ступеням огромной мрачной тучей, свернув влево подбежала к самой кромке воды, ничуть не испугавшись взглянувших на меня из глубины огромных светящихся глаз какой-то рыбины, и опустив руки в воду, попыталась ощутить потоки силы Эхеи.
Потоки были. Магия собралась искорками у моих пальцев, словно на мне были надеты сверкающие голубовато-огненные перчатки, но на мой осторожный зов: «Мой кесарь?» никто не ответил.
Вместо ответа я увидела иное — яркий образ Къяра, стоящего над самым истоком Эхеи, как некогда стоял кесарь. И сердце замерло.
Из воды медленно выплыл глаз мира, замер напротив застывшей от ужаса меня, глядя практически бесстрастно, но… я понимала его чувства.
— Что мы можем сделать? — спросила, с ужасом глядя на принца Ночного ужаса, который сейчас, призвав свою магию, действительно наводил ужас.