- Тогда какого черта...
- Но сначала я хочу тебе кое в чем признаться.
Талот замолчала. Джехан ждала, изумление постепенно уступало место злости. Какого дьявола...
Талот перекатилась на живот подальше от Джехан. Мучительно подбирая слова, она заговорила:
- Я хочу рассказать тебе кое-что, и тогда тебе, может быть, захочется выбрать другую сестру, чтобы... чтобы разделить с ней комнату. Но после того, как ты все узнаешь, прошу тебя помалкивать, хотя бы из воинской солидарности. Согласна?
- Согласна, - буркнуло Джехан.
- Я... я не целомудренна, Джехан. Я делила ложе с мужчиной. Это произошло еще до того, как меня взяли в легион, тогда мною занимались только наставники, но все же... я согрешила.
- И ты пошла на это, зная о своем будущем сестры-легионера?
- Да. - После секундного молчания Талот раздраженно добавила: - Но ребенка-то не было.
- Но мог быть! - воскликнула Джехан с отвращением. - И ты никогда не смогла бы стать сестрой-легионером. Тебе пришлось бы стать матерью-легионером, у которой даже нет боевого опыта, - бездельницей! Как ты могла настолько забыть о дисциплине?
Талот долго не отвечала и снова заговорила, уже без раздражения:
- Я знаю, что я совершила, и не хочу оправдываться. Я предпочла мужчину своей воинской чести. Ты хочешь уйти из моей комнаты?
Джехан села, сцепив руки на коленях. Новость потрясла ее, она старалась не глядеть на Талот. С какой безответственной легкостью она забыла о клинке чести! Теперь эта женщина достойна только презрения. У нее был выбор: либо остаться целомудренной сестрой-легионером, либо стать матерью-легионером, которая предпочитает детей сражениям. Но, как правило, матерями-легионерами становились только старухи, те, которым было уже за тридцать, потому что их реакции замедлялись и естественно, что они выбирали детей. Возможно, это лучшее, что они могли сделать. Но Талот была молода! Своим поступком она продемонстрировала отсутствие дисциплины, глупость, мягкотелость... Она заслуживает презрения. И все же Талот нравилась Джехан. Почему? Джехан не могла разобраться в своих чувствах. Она испытывала замешательство, а замешательство всегда вызывало в ней гнев.
- Твоя наставница знала об этом?
- Я призналась ей. Позже.
- По крайней мере хоть в этом ты была честна.
- Да.
- И как она поступила? Отстранила тебя от тренировок?
- Нет.
- Кем был тот мужчина?
Талот встала на колени. Женщины сердито уставились друг на друга.
- Он был братом-легионером, - ответила наконец Талот.
- Но не самым достойным. Ты, должно быть, тренировалась в одной группе с кридогами. В моем легионе, если бы какая-нибудь сестра настолько позабыла о клинке чести, ее бы навсегда вышвырнули вон.
- Рада, что ты обучалась в таком хорошем легионе, но я готова помериться с тобой силами когда угодно.
- Это вызов?
- Да!
- Поосторожней, Талот. Мой клинок чести ничем не запятнан.
Талот прыгнула вперед, они сцепились и принялись молча бороться в темноте, скатившись с подушек на твердый пол. Рослая Талот имела преимущество в весе, зато Джехан была крепче. Обеим мешали распущенные волосы. Тишину нарушали тяжелое дыхание и вскрики. Обе были превосходно тренированы, и прошло немало времени, прежде чем Джехан удалось прижать Талот к полу. Она уселась противнице на спину и заломила ей правую руку. Еще немного, и Джехан сломала бы ее. Обнаженные тела блестели от пота.
- Сдаешься? - прохрипела Джехан.
- Д-да.
Джехан выпустила руку Талот. Девушка с трудом встала и схватилась за стену. Голос ее дрожал.
- Твоя взяла. Теперь можешь уходить.
Но Джехан вдруг поняла, что ей не хочется уходить. Ее гнев улетучился в напряжении схватки. Талот была достойным, заслуживающим уважения противником. А эта едва заметная дрожь в голосе... Джехан, тяжело дыша, поднялась на ноги, посмотрела Талот в глаза и медленно спросила:
- Наставники все же позволили тебе остаться сестрой-легионером?
- Да.
- А как тебя наказали?
- Послали в Эр-Фроу за новым оружием для нашего легиона. Чтобы заслужить прощение за... за то, что я сделала. - В ее словах слышалась надежда.
- А что стало с братом-легионером? Его наказали за то, что он взял тебя вместо проститутки?
- Да.
- Как?
- Послали на Первое Испытание, хотя он не пробыл в легионе и года.
- И ты позволила ему...
- Да!..
- Но почему? Почему тебе вдруг захотелось... с мужчиной?
- Будто тебе никогда не хотелось!
- Никогда! А почему тебе этого захотелось?
- Не знаю, - проворчала Талот. Наступило гнетущее молчание. Они сидели не шевелясь. - Он был лучшим легионером в своем легионе и так же силен, как наш лейтенант.
Джехан за эти дни успела проникнуться к лейтенанту невольным уважением. Дахару здесь не было равных.
- Я не затаю обиды, если ты сейчас уйдешь из моей комнаты, Джехан, произнесла Талот с достоинством, хотя голос ее дрожал. - Но я очень прошу тебя молчать об этом. Из уважения к сестре-легионеру.
Джехан чувствовала сладкий; теплый запах тела рыжеволосой девушки, различала прядь ее прекрасных волос, спадавшую на упругую грудь.
- Талот, если ты откроешь мне замок в твою комнату, я открою тебе свой.
Талот глубоко вздохнула:
- После всего, что сейчас узнала?
- Забудем об этом! Все в прошлом. У тебя был только один мужчина?
- Один, конечно, один!
- К черту, сейчас это уже не имеет значения! Ты стоишь на клинке чести, ты добудешь для легиона новое оружие. Скажи, ты больше не будешь спать с мужчиной, пока не станешь матерью-легионером?
- Нет!
Джехан нажала на оранжевый круг, и комнату наполнил свет. Она улыбнулась.
- А ты сильный противник.
Талот улыбнулась и придвинулась к девушке:
- Я слабее тебя. Ты чуть не выбила мне плечо из сустава.
- Позвать жреца-легионера?
- Нет. Мне не настолько плохо, чтобы обращаться за помощью.
Они с застенчивым уважением улыбнулись друг другу. Джехан протянула руку и слегка подтолкнула Талот к разбросанным по полу подушкам.
- Нам надо поспать. Тебе во второй караул, а мне в третий.
- Я разбужу тебя. Черт бы побрал эти дни и ночи - никак к ним не привыкну. В Джеле я всегда просыпалась за несколько минут до моего караула.
- Еще бы.
- Джехан, ты поняла, что геды говорили о свете, воздухе и энергии?