Геды лениво потягивались и, глубоко дыша, придвигались все ближе и ближе друг к другу. Каждый голос вплетал новую тихую ноту в песнь, что каждый уже слышал в себе раньше. "О геды, там, где созидание общего узора считается высшим искусством, и феромоны художников и поэтов сплетаются в причудливые гобелены, мы созерцаем в молчании. Но здесь, душераздирающий скрежет людей наполняет нас тоской по изящным кружевам из слов и феромонов!"
- Больше всего интеллекта в Доме Обучения высказали те, кто интересовался парализующим лоскутом, - заявил Р'греф, и к ободряющим флюидам примешалась радость от того, что он присоединился к обсуждению.
- Гармония поет с нами.
- Гармония поет с нами.
- И пусть это длится вечно.
- Это продлится вечно.
- Почему они так сильно разнятся интеллектом? - спросил один из гедов. Давнишнее изумление, давнишнее, но непроходящее, разлилось по комнате. Геды подозревали, что у генетически неустойчивых видов непременно должны иметься различия в умственном развитии, но их все еще поражал диапазон этих различий.
- Возможно, следовало повременить с парализующими лоскутами.
- Возможно. Гармония поет с нами.
- И пусть это длится вечно.
- Это продлится вечно.
- Мы можем компенсировать преждевременное возвращение людей, приобщая всех, кто захочет, к новым знаниям.
- Мы согласны.
- Мы все согласны. Гармония поет с нами.
- Гармония поет с нами. Мы достигли соглашения.
- И пусть это длится вечно.
- Кого из людей следует больше всего оберегать от возвращения домой? Кто кажется наиболее перспективным?
- Дахар. Группа Гракса.
- Да. Дахар. Мы согласны.
- В группе Враггафа - Криджин.
- Да. Криджин. Мы согласны.
Так, часами смакуя мирное сладострастие, приближаясь к наивысшему наслаждению Единения, они говорили и говорили. В конце концов надумали поступить так, как решили заранее - последовать совету Энциклопедиста, дать людям некоторые знания об их собственном организме, полученные Энциклопедистом при анатомировании и обеззараживании. Жрецы-легионеры Должны донести эту информацию до наиболее способных. Знания о том, как рожать и растить здоровых детей, должны заинтересовать беременных женщин, которые уже появились в Эр-Фроу. Какой вид не оценит такого знания? Нужно попытаться научить их всему: науке, медицине, военному делу - чему угодно, только бы сохранить заинтересованность людей в Эр-Фроу, пока не разрешен Ключевой парадокс.
После часов солидарности в комнате неожиданно пахнуло раздражением, но никто не упомянул о Ключевом парадоксе вслух. Пробудившийся настенный экран показал последний кадр, переданный зондом. На нем застыло изображение бородатого старика в драном мундире с полумесяцем, звездами и двойной спиралью. Разрушенный корабль излучал бесконтрольный стазис, утраченную историю.
Три голоса одновременно пробормотали что-то в сторону Энциклопедиста. Экран погас, картинка исчезла. Спариваться в Единении непередаваемо сладостно; непозволительно портить такое удовольствие.
Откуда-то появился сосуд для жидкости, температура в комнате поднялась на добрых пятнадцать градусов, и начался транс. И каждому спаривание грезилось желаннее, чем когда бы то ни было.
19
- Дождь, - сказала Талот. - Пахнет дождем.
- В Эр-Фроу не бывает дождей, - возразила Джехан, но, посмотрев вверх, нахмурилась.
- Подожди, у меня развязалась сандалия. - Талот нагнулась, а Джехан, хотя они уже вернулись за цепь караульных постов, невольно продолжала вести наблюдение. В руке она держала мертвого лоруса, другой свисал с пояса Талот. Охота в чащобе Эр-Фроу оказалась удачной, несмотря на тяжелый воздух и давящее небо, которое на самом деле не являлось таковым.
- Сейчас в баню, - сказала Талот.
- Тс-с!
Талот застыла, готовая к бою. Но то, что услышала Джехан, оказалось лишь журчанием воды и шелестом листьев. Почти забытая глухая дробь застучала прямо над головой, и через мгновение первые робкие капли упали на плечи и запрокинутые лица девушек.
- Чтобы помыть деревья! - рассмеялась Талот. - Наконец-то.
Геды решили помыть деревья. На них больше пыли, чем гноя на проститутке. Только посмотри - дождь!
- Жаль, что нет грома, - вдруг сказала Джехан. - Я люблю гром.
- Мне следовало об этом догадаться, - рассмеялась Талот.
- Каким образом, любимая? - улыбнулась Джехан.
- Просто догадалась бы, и все.
Джехан игриво толкнула подругу. Талот поймала ее руку, и они вместе двинулись к баням сестер-легионеров. СуСу, прятавшаяся в чаще, ждала, пока их голоса наконец не замолкли вдали.
Она купалась в одном из ключей, которых здесь было множество. Проскользнуть в бани позади зала горожан она даже не пыталась, и только натянула на себя еще мокрую после стирки тунику, как услышала Джехан и Талот. Когда сестры-легионеры ушли, СуСу убедилась, что впереди больше никого нет и, быстро пробежав под слабым дождиком по самой неприметной дорожке среди раскидистых деревьев, скользнула в дом. Две горожанки, оживленно болтая, поднимались по лестнице. СуСу тихо шла за ними. Свернув в коридор, отведенный специально для нее, Фалональ и Джамилы, СуСу ринулась вперед, прижала палец к своему замку, вбежала в комнату и захлопнула дверь. Теперь она чувствовала себя в безопасности.
Тишина приветствовала ее, лаская нежными волнами. Девушка не стала зажигать свет, тихо сидела в темной тишине, нежась в окружающем спокойствии. В комнате нет окон; никто не подсматривает, звуки сюда не просачиваются, а дверь заперта. СуСу улыбнулась, вытерла свои длинные черные волосы, расчесала их, потом сняла мокрую одежду и расстелила ее сушиться на полу.
Потом девушка снова уселась, прислонившись к стене. В комнате не было ничего постороннего, никаких игрушек гедов, принесенных из Дома Обучения, ничего, кроме подушек.
Она нуждалась только в тишине.
Ей нужна была только тишина.