Макушка голого черепа инопланетянина находилась на уровне груди человека. Вытянув вперед короткие руки, иолф сделал ими жест, который ничего не значил для Уокера. Массивная нога скользнула вперед. Ки-ру-вад втиснул ее пальцы под ступню Уокера. Все три иолфа, принадлежавшие к той же касте, что и Ки-ру-вад, подняли свои правые ноги и закинули их себе за шею, легко сохраняя равновесие на одной широкой стопе. Транслятор Уокера воспринимал их речь, переведенную на нийувский, и переводил ее для Маркуса на английский.
— Да будет ведомо всем присутствующим, что мы, представители господствующей касты, а также все представители низших каст со всех пяти кораблей, приносим клятву вассальной верности архитектору победы над нами.
Уокер с трудом сглотнул:
— Простите, что вы сказали?
Мощные стопы иолфов вернулись на пол. Ки-ру-вад выдернул ногу из-под ступни Уокера. Прикосновение ноги иолфа было не давящим, но и не таким противно-слабым, как прикосновение эфемерных рук хюффийцев.
— Все мы принадлежим вам, — коротко повторил иолф. — Представители всех каст, все корабли. Такова сила обязательства. Так было с начала иолльской цивилизации. Так будет до тех пор, пока не испустит дух последний представитель моего народа.
— Нет, о нет! — попятившись, воскликнул Уокер, выставив вперед обе руки. Ки-ру-вад изо всех сил пытался истолковать энергичный, но совершенно непонятный жест. — Мы этого не хотим. Я этого не хочу. Это какая-то ошибка.
Стоявший рядом удивленный до глубины души Джордж медленно мотал головой из стороны в сторону.
— Марк, из тебя вышел неплохой повар, но вождь ты, прямо скажем, никудышный. — Он усмехнулся, обнажив зубы. — Но мне думается, что нийувы просто хотят спихнуть на тебя ответственность. Герлла-хин и его штабные крысы просто ткнули в тебя пальцем, как в номинального начальника экспедиции. Следуя их логике, как мне думается, ты и стал архитектором поражения иолфов.
Выражения лиц стоявших неподалеку нийувских офицеров подтверждали правоту пса. Ошеломленный Уокер умоляюще посмотрел на своих друзей:
— Я не могу этого сделать. Я не готов, я не ожидал, что от меня этого потребуют. Я уже сыт по горло нийувами. Браук, может быть, ты?..
Перебирая мощными конечностями, великан повернулся к Уокеру спиной, хотя и продолжал смотреть на него глазами, венчавшими толстые головные стебли.
— Командовать другими — это не мое. Я — нежный певец, сказитель, любитель открытого поля. Руководить лучше тебе, создатель хитроумных схем.
В отчаянии Уокер решил испытать другой подход:
— Слушай, ты, инфантильный сочинитель панковских стишков! Ты самый сильный боец среди нас. В бою ты стоишь пятидесяти человек или пятидесяти нийувов. Я видел, на что ты способен, мы все это видели. Ты можешь воздействовать не только словом…
Резко развернувшись на всех своих четырех мощных конечностях, туукали с такой скоростью направил на Уокера свои глазные стебли, что человек непроизвольно отшатнулся. Вздрогнул даже невозмутимый Джордж.
— Не в этот раз, и можешь не подстрекать меня подначками. Ничего у тебя не выйдет. Мы сейчас не на корабле виленджи, в окружении наших поработителей, каждого из которых я был готов разорвать в клочья. — Он взмахнул своими щупальцами перед носом Уокера. — Я целиком полагаюсь на тебя, хитроумный человек. — С этими словами Браук протянул второе щупальце, которым он мог без усилий оторвать человеку руку или голову, и нежно погладил оптового торговца по груди. — Ты — мой друг, Маркус Уокер. Мы вместе прошли сквозь суровые испытания, но в тревожном помрачении ума ты забыл, что мои размеры и моя сила не делают меня глупцом. — Подняв щупальце, он махнул им в сторону терпеливо ожидавших своей участи иолфов: — Эти существа предают себя твоей власти, следуя своему обычаю. Такие традиции вполне законны, они не менее законны, чем традиции моего народа или традиции нийувов. — Он опустил один глаз на уровень головы Уокера, который отчетливо увидел в этом исполинском, идеально сферическом глазу свое отражение. — Наша цель, — продолжал Браук, — вернуться домой. Если для этого ты должен указать путь иолфам и нийувам, то пусть будет так. Прими на свои плечи это бремя с благодарностью и распорядись им со всем искусством, на какое ты, я знаю, способен. — Браук поднял глаз наверх. — Может быть, потом ты приготовишь для всех нас великолепный обед.
Получив отказ от туукали, раздосадованный Уокер обернулся к к'эрему. Подняв свои щупальца, Скви опередила человека и заговорила первой, резко шевельнув своей розовой голосовой трубкой: