С орбиты Туукалия выглядела очень и очень привлекательно. Уокер знал, что атмосфера планеты насыщена кислородом. Планета была немного больше Земли, но площадь морей и океанов была меньше. На суше были горы с небольшими снежными шапками, но все же в ландшафте господствовали обширные равнины, пересеченные многочисленными извилистыми реками. В отличие от Хюффа, население которого было равномерно распределено по тысячам деревень и городов, на Туукалии было много мегаполисов. Эти густонаселенные города играли роль промышленных и культурных центров, но большинство населения проживало не в них.
Многовековая политика регулирования численности населения позволила местному обществу развиваться без угрозы перенаселения, а также стимулировала расселение туукали по бескрайним равнинам. Передовые технологии позволили занять жителей удаленной работой. Туукали больше, чем хюффийцы, были склонны к сельской жизни. Это не удивило Уокера и его друзей. В течение многих часов они выслушивали грустные речитативы Браука о великих просторах его родины, о том, что он ждет не дождется возвращения домой, где сможет вдоволь бродить по безбрежным равнинам и берегам полноводных рек. Это ничуть не удивляло Уокера. Такие гигантские особи нуждались в больших пространствах, по которым могли бродить не мешая друг другу.
Ну что ж, их исполинскому другу осталось недолго ждать, думал Уокер. Как только будут улажены все необходимые формальности, они снова смогут ощутить под ногами твердую почву гостеприимной планеты и увидеть над головой настоящее небо. Разница заключалась в том, что на этот раз один из них обрел наконец свой настоящий дом. После всего, что им пришлось вместе пережить, им было трудно осознать, что один из них и в самом деле вернулся на родину.
Все это делало задержку в получении разрешения все более и более тягостной и малопонятной. Непонятным стало и поведение Браука, который теперь избегал общества не только Уокера, но также Джорджа и Скви. Правда, Скви было абсолютно все равно, замечает ее Браук или нет.
Уокеру было не все равно. То же самое можно было сказать не только о собаке, но и о членах экипажа «Дживен-Бха», а также об иолфах, чья природная неспособность к терпимости и пониманию каждую минуту грозила дестабилизировать и без того двусмысленную ситуацию. Несмотря на то что флотилию окружали до зубов вооруженные и многократно превосходящие ее по численности корабли туукали, сопровождавшие нийувов и иолфов на орбиту, Ки-ру-вад выказывал сильнейшее нетерпение и грозился начать высадку на планету, не дожидаясь разрешения. Это могло спровоцировать воинственное население и привести к непредсказуемым последствиям. Чем дольше находились они на орбите, тем раздражительнее становились иолфы.
Едва ли у Уокера были основания обвинять их в этом. Он тоже всей душой стремился на видневшуюся из иллюминаторов планету, которая выглядела сверху такой дружелюбной и приветливой. Но если она и в самом деле приветлива, то в чем тогда причина задержки?
Рискуя вызвать неудовольствие друга, Уокер наконец обратился за разъяснениями к единственному туукали, находившемуся на борту «Дживен-Бха»:
— В чем причина такой длительной задержки в получении разрешения на высадку, Браук? — Уокер старался придать своему голосу внушительность, хотя и понимал, что даже сотня человек не способна испугать туукали.
Но, несмотря на это, реакция Браука отдавала если не страхом, то, во всяком случае, смущением. Он прижал ко рту все свои четыре верхних щупальца, а глазные стебли укоротились настолько, что глаза теперь сверкали по обе стороны древообразного туловища. В такой позе Браук казался меньше и, мало того, был меньше похож на инопланетянина (Уокер хорошо понимал относительность таких определений).
— Да, что нас задерживает? — задиристо спросил Джордж, держась ближе к ноге Уокера. — Нас лучше принимали на планетах, для населения которых мы все были чужаками. — Пес звучно испортил воздух. — Ты никого не оскорбил до того, как тебя похитили виленджи?
Мощные щупальца безвольно упали на пол, раскинувшись на все четыре стороны. Для любого существа, незнакомого с привычками трехметрового гиганта, эффект этого жеста был бы устрашающим, но Уокер и Джордж только удивились. За все время, что они провели в обществе исполина, они ни разу не видели этого жеста. Правда, было видно, что Браук испытывает страшную неловкость. Проще говоря, ему было невероятно стыдно перед друзьями.
— Я все это время ищу слова, чтобы все вам объяснить. — Глаза еще больше вдавились в туловище, почти скрывшись во впадинах в желтовато-зеленых, покрытых жесткой щетиной боках. — Эта беда мучила еще до того, как мы вошли в пределы звездной системы Туука.