— Кстати, ты не был ещё в техническом отсеке, да и жилой комплекс полностью готов. — оживился он. — Хотя… я думаю тебе и без меня его покажут. — Он улыбнулся, но глаза его оставались абсолютно серьёзны. Виктор вдруг подумал, что у Ефремова абсолютно не старческий взгляд. Глаза были чистыми, ярко-синими и смотрели всегда так, будто видели человека насквозь. Многим людям рядом с ним становилось не по себе, но не Виктору.
Учёный хотел ещё что-то сказать, но у него некстати позвонил комм, и он, кивнув на прощание, покинул каюту.
Виктор снова отвернулся к иллюминатору. Поверхность Марса всё так же медленно проплывала внизу. Заселение планеты шло уже пятый десяток лет, но пока не особо успешно — атмосфера с трудом поддавалась перестройке, постоянные бури стали неотъемлемой часть жизни колонистов.
На мгновение Виктору стало грустно. Всё-таки это путешествие надолго оторвёт их от родного мира, каким бы он ни был.
По программе полёта, они должны были совершить тестовый прыжок, в случае успеха которого экипажу предстояло впервые увидеть вблизи чужую систему, исследовать её и вернуться домой. На всё отводилось год-полтора. Сам по себе прыжок происходил почти мгновенно, а вот перемещения внутри системы требовали время на манёвры и на постройку второго кольца. Изначально в экипаже было шесть человек, но потом Ефремов вырвал себе место, чему Виктор был очень рад. Несмотря на свой преклонный возраст учёный был крайне необходим в этом полёте, да и он не хотел пропускать самый важный проект всей его жизни, хотя и понимал, что ему экспедицию будет переносить тяжелее всего, ведь остальные члены экипажа были намного младше. Несмотря на все достижения современной техники и на корабль, который надолго опередил своё время, такая экспедиция была очень трудна для организма любого человека. Хотя «Молния» и оборудована всем возможным, чтобы облегчить длительный путь, но несмотря на все ухищрения медицины, врачи признавали, что существует ещё множество неучтённых факторов. Несколько лет постоянного пребывания в космосе влекли за собой необратимые изменения. С появлением компенсаторов гравитации стало намного проще, но все равно космос оставался враждебен человеку. Виктор надеялся, что их полёт поможет переломить эту ситуацию.
Он смотрел на то, как далёкое маленькое Солнце заходит за диск Марса. Странно было думать, что совсем скоро оно останется лишь одним из многочисленных звёзд на экране дисплея. С этим они с Ефремовым были похожи — оба могли подолгу разглядывать космос. Виктор отвлёкся только когда услышал мелодичный звонок в дверь.
— Аня? — удивился он, открыв каюту. — Неожиданно. Как я рад тебя видеть!
С Анной Фроловой, врачом и биологом, они познакомились год назад, когда будущий экипаж сформировался, и с тех пор их симпатия друг к другу крепла. Ясная и спокойная девушка всегда вызывала у него нежность, которая перерастала в нечто большее.
Они слегка обнялись, и Виктор приглашающе махнул рукой, приглашая в каюту.
— Не стой на пороге, заходи. А я только прилетел!
— Да, знаю, — улыбнулась девушка. — Ефремов уже сообщил мне о твоём прилёте.
— Не разобрал ещё ничего… — Извиняющим тоном сказал он. — Засмотрелся, не поверишь.
— Какая разница… Я сторонница чистоты, но не идеального порядка! Как ты? И как Земля? Я уже довольно давно не была там, даже отвыкла. Я полюбила Марс…
— Ничего нового, — грустно сказал Виктор. — Но мне удалось вырваться на несколько дней, был у друзей на Дальнем Востоке. Очень красиво. Знаешь, там восстановили заповедник, правда он маленький, но зато там настоящие медведи остались. И у них окна дома выходят как раз туда…
— У кого — «у них»? У медведей? — Засмеялась Анна.
— У друзей! А ещё я виделся с Леной, и все ей сказал. — Решил не тянуть Виктор. Это было непросто, но ждать он не хотел. Лучше сказать, что с прежней девушкой отношения окончены.
— Не знаю даже, что ответить… — Анна чуть прикусила губу. То ли стараясь не показывать радость, то ли и вправду была недовольна. Виктор надеялся на первое.
— Лена вообще-то неплохая девушка. А полтора года не так уж и много.
— Слушай, у нас ничего не получилось с ней, да и не хотелось продолжать…
— Давай не будем сейчас, ладно? — Прервала его Анна, отвернувшись к иллюминатору. Слишком противоречивы были нахлынувшие чувства. — Не время, правда.
— Хорошо. — Разочарованно сказал Виктор. Такой реакции он не ожидал. Хотя и вправду, ей не очень приятно было слышать о том, как он бросил другую. Хотя кто кого бросил, ещё вопрос. — Тогда давай перекусим, я страшно проголодался, а в планетолёте есть нельзя. Дурацкое старое правило, но до сих пор действует.
— Да, идём, — с облегчением сказала девушка, радуясь, что скомканное объяснение не затянулось.
А Виктор ругал себя за спонтанность. Кто его знает, как надо было заговорить об этом? Они как глупые подростки… Хотя куда им до подростков, которые в большинстве своём уже пробуют секс чуть ли не с тринадцати лет. Виктор был воспитан по-другому, сказались тяжёлые военные годы, да и в славяно-азиатских регионах с этим было всё же строже. Вот и сейчас, надо было начать с другого, а он всё вывалил, решил обрадовать… ну-ну. У них и отношений никаких нет, с чего он взял, что Аня будет этому рада…
Пока он ругал себя и мучительно раздумывал о том, как начать новый разговор, они подошли к столовой.
Огромная станция была рассчитана на проживание сотни человек, но сейчас помещение пустовало и только за дальним столом о чём-то ожесточённо спорили два угрюмых инженера, не обращая внимания на вошедших. Последние дни перед запуском у них было много работы. Ефремов никому не давал спуска. На вошедших они даже не посмотрели, уминая мясо из чудовищно больших тарелок.
— Что хочешь взять? — спросил Виктор, сосредоточенно тыкая на сенсоры меню. Еда здесь была синтетическая, но намного лучше земной.
— Да всё равно, — пожала плечами девушка. В итоге Виктор набрал несколько салатов. Анна смотрела на него с улыбкой, наклонив голову.
— Надо проявлять умеренность!
— Ничего, — жуя, отвечал он, радуясь, что можно поговорить на другую тему. — На несколько дней можно и расслабиться. Кстати, что думаешь насчет отпуска там?
Гамов кивнул на иллюминатор, за которым неторопливо проплывали медно-красные пески Марса.
— Не очень-то хочется. — Рассеянно сказала она, выбирая кофе, которое обычно терпеть не могла. Впрочем, кофе тут было слабым, ненастоящим. — И вообще, у меня такое волнение перед полётом, что уже не хочется ждать.
— Я днём отправлюсь с Ефремовым в музей. Тот собирается навестить своих друзей, многие там, насколько я понял, работают чуть ли не со времени открытия комплекса. Фанатики от науки… В общем он позвал меня с собой, вот и я подумал, может и ты присоединишься?
— Ну что же, тогда и я с вами, — решительно сказала Анна.
— Вот и хорошо. — Обрадовался Виктор. — В конце концов, мы отговоримся тем, что у нас тренировки. Я думаю, половины экипажа на приёме будет более чем достаточно.
— Точно! Ли всех поразит своими нарядами, да и язык у неё подвешен.
— Это да, — в тон ей ответил Виктор.
— Меня недавно звали на Землю, выступить в одной из школ, перед детьми… Я ужасный человек, наверное, но я не хочу возвращаться домой, не хочу видеть всё это…
Виктор её понимал. Им ещё относительно повезло, оба выросли в Русском секторе, которые был не так подвержен урбанизации, на его огромных территориях до сих пор встречались большие лесные массивы и меленькие городки, только вот во время войны и ему досталось.
— Мне их жалко, — призналась девушка. — Живут, как муравьи. Я так отвыкла, а когда домой прилетаю, невозможно на это смотреть. Голод, страх, безработица… Особенно Европейский и Московский мегаполисы. Брат работает круглыми сутками, я его почти и не видела за ту неделю, что была в отпуске. Чтобы дышать чистым воздухом платят немало. На улицу — только в противогазах. Люди бегут, но везде так же. Какой выход? Сейчас другое дело, я весь гонорар передала семье. Теперь они могут до конца жизни не беспокоиться о чистой воде и воздухе. А если захотят, даже хватит денег переехать и купить квартиру в небольшом городе. Ну а остальные? Мне ночами сняться кошмары… вонь, смог, голод, болезни, дети, которым нечем дышать…