— Ваше Величество, — осторожно постучал Лён, в досаде на то, что вынужден нарушать этикет. Но кого спросить о короле?
Дверь распахнулась, и в проеме возник Грай Лейхолавен собственной персоной.
— А, это вы… — обронил он, с неудовольствием оглядывая придворного мага. И отошёл в сторону, пропуская Лёна, как будто более некому было открыть дверь посетителю.
В кресле у камина сидел Алай Сильванджи. Второе кресло, придвинутое тут же, явно говорило о том, что в нём кто-то должен был сидеть. Кто же?
Лён огляделся. В полутёмной комнате, кроме короля и герцога Грая, больше никого не было.
— Иди к нам, Лён, — позвал Паф из своего кресла.
— Гвардейцы не доложили мне, что ты пришёл, — сказал он, когда к камину было придвинуто третье кресло.
— Они спят пьяные под моей дверью, — ответил Лён.
— Понятно, — кивнул Паф, нисколько не рассердившись на такую новость.
Герцог Грай недобро посверкивал глазами из своего кресла, как будто не одобрял присутствия мага. О чем они говорили тут?
— Что происходит? — осмелился Лён задать при постороннем вопрос, который уже не мог сдержать — слишком много дикого тут, во дворце.
— Да, происходит… — Паф покивал головой, как будто всё это находил нормальным, — Вина хочешь?
— Нет, не хочу. То есть, благодарю, Ваше Величество!
— Да ладно, у нас теперь без церемоний, — отозвался Его Величество.
— Так что же происходит? — настаивал придворный маг, косясь на герцога Лейхолавена.
— Дивоярцы решили ускорить переезд, — ответил вместо короля его дядя, — Вчера нас открыто известили о начале расселения. Народ собирает свои манатки, какие может, дома придётся оставить.
В голосе Лейхолавена звучала откровенная вражда, и направлена она была конкретно на придворного мага — короля Алая герцог отчего-то не обвинял.
— Время моего царствования закончилось быстрее, чем мы думали, — с непонятной иронией произнёс король Алай, и Лён вдруг понял, что король тоже пьян.
— С женитьбой дело прогорело, так что в Дивояре посудили и решили, что можно обойтись и так, — с мрачной гримасой продолжал Паф, — Чего тянуть, коли итог всё равно один. Так что, мы с тобой, мой друг, скоро освободимся. Вернёмся в Дивояр, доучимся на магистров. А, кстати, ты ведь у нас уже магистр!
— Б-будет весело, — закончил Паф.
Лён молчал, поражённый этой вестью. Да, они полагали, что по прошествии лет пяти, такого ничтожного срока, оба освободятся от этого внепланового служения и вернутся доучиваться в Дивояр, станут магистрами. Ну вот, оно произошло быстрее. Радоваться надо, так почему Пафу невесело?
— Его использовали, — проскрипел над ухом голос Лейхолавена. — Я с самого начала говорил, что дело нечисто. Ещё тогда, когда маг Дишоан настоял на высылке принца Алая по причине каких-то там магических данных. Я не сумел переубедить брата — маг Дишоан нашептал ему об опасности для короны. Ну и что — оба они умерли и нехорошей смертью, без видимых причин! Оба — мой брат и король Дарейн! Как будто это рок виноват!
— Ты считаешь, что их отравили с ведома Дивояра, — грустно покачал головой король Алай.
— Да, считаю! — непримиримо воскликнул герцог. — Потому что ещё при жизни короля Дарейна появились разговоры о расселении нашего народа и аннулировании королевской власти династии Сильванджи! Да только дело не прошло — Дарейн воспротивился этому насилию! И тут же умирает — накануне свадьбы!
По спине Лёна отчетливо поползли холодные мурашки: то, что говорил герцог Грай, смутно приходило и ему в голову, но он как-то гнал от себя эти мысли, потому что не мог допустить таких низких интриг со стороны дивоярцев. Всё может иметь совсем иное объяснение. Лейхолавен просто сгущает краски, потому что враждебно настроен к Дивояру. Но Паф… Как он пришёл к соглашению с герцогом? Ведь чуть более двух недель назад, он явно был в конфронтации с этим человеком, его соперником.
— Я сам, своим королевским авторитетом прямого династического наследника Сильванджи, должен буду руководить этим расселением, — мрачно проговорил король Алай, — предать свой народ, отдать свою землю чужакам.
— Но ты же говорил… — растерянно проронил Лён.
Герцог с отчётливой злостью хмыкнул.