"Надо составить список вопросов", — подумал он, даже не решаясь вслух сказать о своих загадках.
За бумагой и перьями надо идти в библиотеку — очень кстати, потому что думал он задать несколько вопросов библиотечному поисковику.
Усевшись в зале читальни подальше от студентов, он застыл с самозарядным волшебным пером в руке: что будет первым пунктом длинного списка накопившихся вопросов.
"Джавайн", — написал он первым пунктом — так, чтобы, попадись его записки на чужие глаза, никто бы не понял, о чем речь. Это означает: узнать как можно больше тайн волшебного города.
"Румистэль", — искать всё, что связано с этим таинственным именем, которое лишь отчасти имеет к нему, Лёну, отношение. Не оставляло его память то видение, которое он видел во сне — тот, другой рыцарь, в котором он не мог разглядеть свои черты. Тот великолепный и ужасный, как карающий ангел, небесный воин, чьё имя он себе присвоил.
"Лембистор", — написал он в третьей строчке. Узнать, откуда у этого посредственного иллюзиониста оказались такие могущественные силы, что позволили ему покорить такой мир, как Сидмур, и вмешаться в жизнь Селембрис — так, что дивоярские маги оказались практически бессильны против него.
"Лавар Ксиндара", — написал он четвёртым пунктом. Этот человек, которого он никак не мог связать в своем сознании с мелким докторишкой, осевшим в Ворнсейноре, был для Лёна загадкой. И не откроется она, пока он снова не попадёт в прошлое и не сделает того, что уже сделал однажды: не превратит Ксиндару в камень. Эх, и разозлил же его, наверно, тогда этот хитрец, который, оказывается, имел виды на эльфийские кристаллы! А ведь болтал об этом! Может, потому так усердно и помогал лже-Румистэлю, чтобы заслужить хоть один камешек из клада! Он-то думал, что в горах скрыт ухорон эльфийских осколков! Как домогался Лембистор хоть одного такого камушка, какие плёл интриги — вспомнить хоть приключения с царём Лазарем! Нет, ты ошибся, Лембистор, насчет того, что Лён и есть Румистэль, как ошибся насчет того, что Дивояр и Джавайн не одно и то же.
"Белый Принц", — вывела рука под номером пять.
О, Белый Принц! С какими воспоминаниями связано это название! Юст Достас, астроном, который открыл Лёну это явление! А ведь мог бы сам сообразить, что где-то на высокой орбите вращается вокруг Селембрис эта летающая башня, вынесшая древнего героя — Гедрикса! — из рассыпавшегося в прах мира. И общество астрономов-любителей, таких забавных старичков — с ними познакомил его старый Гомоня. Старый Гомоня, который и дал ему эту волшебную иголку, которая оказалась мечом Джавайна, и которого до визга боятся сквабары. И этот меч в Дивояре называют Каратель — никакого Джавайна, это название неизвестно даже библиотечному оракулу.
"Меч Джавайна! — нарисовалось шестым пунктом.
И вспомнилась ему вдруг песня Пипихи, как пела та на эльфийском языке про великий Джавайн! Она знала про Джавайн! Таинственная и скрытная Пипиха, которую он встретил в прошлом, когда попал в город короля Киарана Железной Пяты и встретил отвратительного и одновременно притягательного человека по имени герцог Кореспи Даэгиро, и тот сказал ему, как будто были открыты этому жестокому мудрецу тайны сердца Лёна! Он сказал: она тебя любит, идиот! Откуда она может любить Лёна, когда он с ней до этого не встречался — ведь встреча с мутузниками произошла во время Жребия! Тогда же Пипиха решила стать пленницей кристалла, спрятанного на вершине Наганатчимы, древних каменных великанов! А потом за этим же кристаллом охотился Румистэль, который оказался в зоне наваждения и как бы слился с Лёном! О, как всё запутано — жизни не хватит, чтобы найти концы! Нашёл ли Румистэль то, что искал?
"Пипиха", — написал Лён седьмым пунктом.
Она ждала его в Дюренвале, где её чуть не сожгли за колдовство. Она предварила его приход ста пятидесятью годами ранее, в Дерн-Хорасаде. Она знала этот его путь и отмечала своим присутствием места, которыми он только собирался идти. Что-то она знала о нём, таинственная, неуловимая Пипиха.