Ну и что же мне теперь делать? Поступать, как мне только что приказали, я, само собой разумеется, не мог — ведь единственная надежда на реальный контакт с этими людьми и, значит, на получение информации для Туфана и его людей была напрямую связана с машиной, и если я дам им возможность вот так забрать ее у меня, то всему тут же придет окончательный и бесповоротный конец. Так что выполнять этот приказ я в любом случае не собирался. Харпер обещал заплатить мне и вернуть мое покаянное письмо сразу же по окончании работы. То есть когда я передам эту машину кому-то из рук в руки. Непосредственно! Ну а как же иначе?.. Неужели после того, как он обошелся со мной там, в Афинах, ему можно было рассчитывать на мое дружеское доверие? Ему самому, его словам и обещаниям? И, кроме того, как насчет всех этих разговоров о том, что мне, скорее всего, придется повозить мисс Липп по Турции?..
Я спрятал документы за фанерной прокладкой гардероба и вышел на улицу. Чтобы дойти до «Хилтона», мне потребовалось ровно десять минут, не больше.
Ожидавшего меня человека узнать было не трудно — он стоял у дальнего конца подъезда, держа в руках дымящуюся сигарету с таким видом, будто мучительно размышлял, идти ли ему домой к жене и детям или сначала все-таки проведать любимую девушку. Вспомнив, что мне все равно придется давать его максимально точное описание Туфану, я скрытно, но внимательно его осмотрел: так, лет сорок пять — сорок шесть, среднего роста, плотного сложения, седоватые волосы, темное, слегка одутловатое лицо. Одет в легкий светло-серый костюм и плетеные кожаные сандалии.
Полностью удовлетворив свое более чем понятное любопытство и мысленно «сфотографировав» интересующего меня человека, я вернулся к себе в отель и, не успев даже открыть дверь номера, услышал, как внутри отчаянно трезвонит телефон…
Да, тот же самый голос, только теперь еще более жесткий и категоричный. С нескрываемыми нотками раздражения.
— Симпсон? Где наша машина? Почему она до сих пор не доставлена туда, куда вам велели?
— А кто вы, собственно, такой?
— Друг мисс Липп. Так где машина?
— В достаточно надежном месте.
— Что вы хотите этим сказать?
— Только то, что вы слышали. Она в достаточно надежном месте и будет оставаться там до тех пор, пока я не передам ее лично мистеру Вальтеру Харперу. Либо, в крайнем случае, тому, кто предъявит мне достаточно убедительные доказательства того, что представляет его, то есть мистера Харпера, интересы.
— Не забывайте: машина является собственностью мисс Липп.
— Да, конечно же. Документы действительно выписаны на имя мисс Липп, — с готовностью согласился я. — Но мне-то этой машиной поручил заниматься лично мистер Вальтер Харпер. И мисс Липп для меня пока не более чем красивое имя. Причем, согласитесь, не совсем понятно — женское или мужское. Что же касается вас, то, кроме гневного голоса по телефону, мне пока о вас вообще ничего не известно.
— Подождите.
До меня донеслись звуки каких-то французских фраз, затем он, похоже, прикрыл мембрану ладонью. Я терпеливо ждал продолжения. Оно последовало буквально через несколько секунд:
— Я скоро буду у вас в отеле. Никуда не уходите. — И, даже не ожидая моего согласия, он повесил трубку.
Я тут же поднялся на лифте наверх, в фойе, и предупредил дежурного, что если меня кто-нибудь будет спрашивать, то пусть ищет в кафе на открытой террасе.
Уклоняться от встречи у меня не было ни желания, ни, честно говоря, возможности, но поскольку его решительный голос не вызывал никакого доверия, то лучше сделать это не наедине, в номере отеля, а где-нибудь на людях. Так будет, пожалуй, и надежнее, и лучше…
Минут через двадцать, когда я успел уже выпить чашку кофе и выкурить сигарету, официант показал в мою сторону высокому бледному человеку с узким лысым черепом и крупными торчащими ушами. Ничего комичного, как ни странно, в его виде не было. Скорее, наоборот, пугающее. Он тут же подошел к моему столику:
— Симпсон?
— Да. А вы?
— Меня зовут Фишер.
— Хотите что-нибудь выпить, мистер Фишер?
— Нет. Я хочу как можно скорее разрешить то, надеюсь, небольшое недоразумение, которое, по непонятным нам причинам, происходит с машиной мисс Липп.
— Честно говоря, мне не совсем понятно, какое именно недоразумение вы, мистер Фишер, имеете в виду. Указания, полученные мной от мистера Харпера, были более чем исчерпывающими.
— Симпсон, в Афинах вам были даны предельно четкие распоряжения неукоснительно и, главное, незамедлительно выполнить все указания, которые вам передадут в отеле. Чего вы не сделали. Почему? — угрожающим шепотом спросил он.
Я попытался изобразить смиренно-извиняющийся вид:
— Сэр, я конечно же нисколько не сомневаюсь в том, что вы можете отдавать такие указания, однако мне казалось, что мистер Харпер будет здесь лично. Или хотя бы пришлет кого-нибудь с должными полномочиями. В письменном виде. Чтобы их можно было, так сказать, «посмотреть и потрогать». Машина-то, сами понимаете, совсем не дешевая…
— Понимаем, понимаем, — нетерпеливо перебил меня он. — Все дело в том, что мистеру Харперу пришлось задержаться до завтра, а машина нужна мисс Липп немедленно! Надеюсь, Симпсон, вы меня понимаете? Или вам объяснить это какими-либо иными способами?
— Извините, но мне опять не совсем понятно, что именно вы имеете в виду, мистер Фишер.
Он неуловимым жестом — вообще-то высший класс! — наклонился через стол прямо почти вплотную ко мне:
— А знаете, мистеру Вальтеру Харперу, уж поверьте, вряд ли бы понравилось, если бы мисс Липп вдруг пришлось срочно прилетать в Стамбул только для того, чтобы получить свою собственную машину. — Кстати, последние слова он уже не шептал, а шипел. Причем не как закипевший чайник, а скорее как выведенная из себя гремучая змея.
— Да, но мне казалось, мисс Липп уже в Стамбуле. Или должна тут быть… Так, во всяком случае, мне сказали.
— Да, она здесь… На вилле. И хватит глупостей. Сейчас мы вместе с вами пойдем, и вы вернете нам нашу машину. Повторяю, только без глупостей. Проблемы ни вам, ни нам ни к чему.
— Само собой разумеется. Если у вас найдется письменное подтверждение мистера Харпера, сэр.
— Найдется, не беспокойтесь.
— Могу я на него взглянуть, сэр?
— Можете, но в этом, полагаю, нет никакой необходимости.
— Простите, сэр, но, боюсь, решать в данном случае придется мне, и только мне. Если, конечно…
Он откинулся на спинку стула и при этом задышал так, будто только что разгрузил два вагона… С углем. Потом сказал:
— Послушайте, я готов дать вам еще один шанс. Но только один. Либо вы немедленно, для особо одаренных повторяю еще раз, немедленно возвращаете нам машину, либо… — Задумчиво почесав переносицу, он даже изобразил подобие улыбки. — Либо нам придется предпринять другие шаги, которые приведут вас точно к такому же результату. Только со слезами…
Причем, когда он произносил «…предпринять другие шаги», его правая рука вроде бы совершенно случайно дернулась и опрокинула рюмку с ракией прямо мне на колени. Не очень грамотный, но вполне осознанный шаг. Пусть, мол, знает. Хотя мы все это проходили в далеком детстве.
И тут меня будто током ударило: я что, на самом деле такой убогий? Меня что, на свалке нашли?! Почему это, интересно, я всегда должен от кого-то зависеть? А сам? Неужели я сам ничего не значу? Ну это мы еще посмотрим! Ведь сейчас-то все зависит не от них, а от меня. Только от меня одного! А раз так, значит, вперед!
Я спокойно, будто ничего особенного не случилось, поднял бокал, вытер брюки платком… Он не спускал с меня глаз. Совсем как боксер, который ожидает ответного удара. Затем жестом позвал официанта:
— Скажите, если вот этому господину захотелось бы сообщить в полицию об угоне своего автомобиля, то куда ему следовало бы обратиться?
— Прямо сейчас, сэр?.. Самое простое — в ближайший полицейский пост на площади Таксим, сэр.
— Благодарю вас. Простите, я тут немного пролил… Будьте любезны, протрите и принесите мне другой бокал…