Пока официант подчеркнуто старательно занимался моими брюками, я не спускал глаз с Фишера.
— Вообще-то мы могли бы пойти туда вместе, — выждав долгую паузу, произнес я. — В крайнем случае я мог бы сходить туда и один. И объяснить им всю деликатность нашей ситуации. Не сомневаюсь, полиция тут же захочет с вами связаться. Причем немедленно, сэр. Ну и где им вас искать, не подскажете?
Официант, закончив вытирать и стол, и мои брюки, уже неторопливо, но почему-то все время оглядываясь, ушел. Фишер выжидательно на меня смотрел. Похоже, не знал, что ему теперь делать.
— Ну и что вы, собственно, предлагаете? И при чем здесь полиция?
— Вы же сами только что пытались заставить меня передать вам некую черную машину. Но ведь право на это имеет только полиция, не так ли? — Я сделал сознательную паузу. — Если, конечно, вы не имели в виду совершенно иной метод принуждения, сэр. Если! Тогда вы не оставляете мне иного выбора, кроме как обратиться в полицию. Ну так как?
Немедленного ответа на мое наглое предложение у него, как и следовало ожидать, не было. Он просто смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Только и всего. Причем главное для меня в тот момент было не улыбнуться! Все, что угодно, только не это! Конечно же он прекрасно знал, что спрятано в машине, и кому, как не ему, знать, что полиции тут делать совсем нечего… Значит, при чем здесь полиция?
— Не думаю, что в этом есть какая-либо необходимость, — медленно протянул он.
Официант принес мне новый бокал с выпивкой. Я кивком его поблагодарил, а затем, показав на Фишера, сказал:
— А заплатит вот этот господин.
Тот немного поколебался, но все-таки швырнул несколько монет на стол и встал.
— Что ж, раз вы настаиваете, придется подождать до появления здесь мистера Харпера. И рассказать ему о вашем отказе выполнить его распоряжение. Хотя это крайне неудобно и вряд ли ему понравится. Уверен, в ваших услугах он больше нуждаться не будет. Причем это в лучшем для вас случае.
— Там будет видно. Кстати, узнав о вашей безрассудности, он, вполне возможно, захочет отказаться и от ваших услуг тоже.
С моей стороны это было глупо, поскольку предполагало, что я знал то, чего мне знать вроде не положено. Его глаза тут же настороженно сузились.
— Что вам Харпер говорил обо мне? — требовательно спросил он.
— Вообще-то, честно говоря, до сегодняшнего вечера я вообще ничего не знал о вашем существовании. А что он был должен или не должен мне сообщить? — в свою очередь поинтересовался я.
Ничего мне не ответив, Фишер резко развернулся и зашагал к выходу из террасы.
Я медленно допил свой бокал, но не ушел, а продолжил спокойно сидеть, раздумывая над тем, что же мне теперь делать дальше. Первое, что приходило в голову, — это где сегодня поужинать. Как это — где? Безусловно, здесь же, в отеле. И прежде всего потому, что стоимость ужина войдет в счет проживания, которое оплачивает Харпер, а кроме того, выходить куда-либо сегодня было бы не только неразумно, но, полагаю, и довольно рискованно. Что бы этот мистер Фишер ни говорил, каким бы покладистым ни казался, никто не знает, что он или даже они могут придумать. Ну а если он все-таки решит поиграть в крутого? И преподать мне урок послушания? Люди Туфана, возможно, будут меня прикрывать, но откуда мне знать, как именно и, что самое главное, до какой степени им это поручено делать… Знать, что пара опытных агентов внимательно заносит в дневник наблюдений все детали того, как тебя в ближайшей подворотне «обрабатывает» пара наемных головорезов Фишера, особой радости не доставляет. Не говоря уж о физических и моральных последствиях. Значит, первый вопрос решен: ужинать сегодня только здесь, и нигде больше. Правда, оставалась еще одна небольшая, но достаточно важная проблема — телефонный отчет ровно в десять часов вечера. Все телефоны в фойе замыкались на местный коммутатор, значит, все-таки придется пойти на определенный риск и выйти из отеля, чтобы быстренько позвонить и бегом вернуться обратно. Если, конечно, по тем или иным уважительным причинам не иметь возможности этого сделать и перенести разговор на восемь утра следующего дня… Правда, тогда придется детально объяснять въедливому майору Туфану, что некто по имени Фишер меня до смерти напугал. Ну и так далее, и тому подобное, чего мне делать совсем не хотелось. Хватит! Совсем недавно и без этого натерпелся. С тем же чертовым Туфаном…
Итак, решено: единственное, что требуется сейчас, — это минимизировать возможный риск. Не более того.
Ближайшее известное мне кафе, где наверняка должен был быть телефон, находилось на боковой улочке прямо под окном моего номера. Там было достаточно светло и шумно. Значит, какая-то безопасность мне там все-таки обеспечена. Во всяком случае, можно надеяться. Другого выхода все равно нет и в ближайшее время не предвидится.
Закончив ужинать, я почувствовал себя настолько усталым, что с трудом удерживался, чтобы не рухнуть тут же спать. И тем не менее нашел в себе силы снова выйти на террасу, заказать бокал виски с содовой и все-таки дождаться времени, когда надо будет сделать тот самый звонок.
Выйдя из отеля, я, не останавливаясь, внимательно огляделся вокруг — никого. Только метрах в десяти от входа стояло пустое такси. А рядом с ним человек в форменной таксистской фуражке.
Из-за причудливых контуров холма и чисто турецкой любви к извилистой форме улиц путь до того самого кафе занял у меня заметно больше времени, чем ожидалось. «Таксист» неторопливо следовал за мной. Я, конечно, не оборачивался — как бы ничего не подозревая, — но очень внимательно прислушивался к его гулким шагам. Подойди он чуть ближе, я тут же бросился бы к ярко освещенному зданию кафе, но он вроде бы совсем не торопился догонять меня, поэтому я решил, что это один из прикрывающих меня людей майора Туфана. Дай-то бог, однако все равно приятного мало.
Телефон висел на стене прямо за стойкой бара. Но не автомат, а самый что ни на есть обычный, поэтому пришлось просить бармена набрать номер. А поскольку, кроме турецкого, он ни на каком другом языке не говорил, пришлось этот номер написать на салфетке и жестами объяснить, что с ним надо делать.
Туфан ответил практически немедленно, причем в характерной для него хозяйской манере:
— Вы опоздали.
— Простите, так уж случилось. Вы же сами просили меня не звонить из отеля. Пришлось поискать ближайшее кафе с телефоном и принять некоторые меры безопасности. На это, сами понимаете, ушло какое-то время…
— Вы прибыли в отель «Хилтон» после шести. Почему? Объясните.
Я подробно рассказал ему обо всем, что произошло, о человеке рядом с отелем, о Фишере. Мое сообщение о встрече с этим Фишером его почему-то позабавило. Хотя я так и не понял почему. Никаких особых благодарностей от него я конечно же не ожидал, но сказать самое простое «спасибо» он бы мог. Вместо этого Туфан потребовал, чтобы я в еще больших деталях снова повторил все, что произошло, включая вроде бы мимолетное замечание Фишера о вилле недалеко от Стамбула, после чего задал множество дополнительных вопросов, которые лично у меня ничего, кроме раздражения, не вызвали. Тем не менее я сдержался и в заключение даже поинтересовался, будут ли у него для меня какие-либо иные указания.
— Нет, никаких иных указаний не будет, а вот некая информация есть. Харпер и эта фрейлейн Липп заказали авиабилеты из Афин на Стамбул. На завтра. Рейс 1640. Самолет прибывает сюда около четырех. Значит, максимум где-то через час после этого они с вами свяжутся.
— Ну а если они, так же как и этот мистер Фишер, потребуют, чтобы я немедленно отдал им машину и все таможенные документы на нее? И что мне тогда делать?
— Потребуйте взамен обещанные деньги и то самое письмо.
— Ну а допустим, он их тут же отдаст?
— Тогда верните им машину, но «забудьте» таможенные и страховые документы на нее. Или напомните о его обещании, что вы поработаете на фрейлейн Липп в Стамбуле. За хорошую плату… Причем будьте настойчивы. Только, пожалуйста, учтите: не навязчивы, а настойчивы. Попробуйте себе представить, что он просто самый обычный турист, которому вы, как у вас принято говорить, хотите «навешать лапшу на уши». Вам ясно?.. Хорошо. Если больше ничего интересного на данный момент у вас пока нет, то тогда можете отправляться спать. Звоните завтра в то же самое время. До…