— Мне почему-то очень захотелось начать день с осмотра местных достопримечательностей. Знаете, это так романтично… Кладите вашу сумку в багажник, тогда нам не надо будет заезжать на виллу.
— Как скажете, мэм.
Я поставил сумку на землю и пошел к задней двери, чтобы, как положено хорошо воспитанному наемному шоферу-лакею, открыть ее для нее, но она, оказывается, уже сама забралась на переднее сиденье, рядом с местом водителя. Мне оставалось только как можно быстрее швырнуть сумку в багажник и сесть за руль.
Вообще-то я ожидал совсем другого — что встретит меня сам Фишер, что мы тут же отправимся на виллу, где мне покажут мое место, расскажут, что делать дальше… А вместо этого рядом со мной сидит мисс Липп. Со своим чарующим запахом дорогих духов и загадочной улыбкой женщины-сфинкса… Ничего себе встреча! Я даже вспотел, хотя было не жарко, и не совсем уверенным движением вставил ключ в замок зажигания. Нет, неожиданное смущение надо было как-то прикрыть. Что-нибудь сказать, чтобы отвлечь от него слишком пристальное внимание.
— А разве мистер Харпер к нам не присоединится, мэм?
— Вряд ли. У него тут образовались кое-какие срочные дела. — Она сделала невольную паузу, прикуривая сигарету. — Да, кстати, Артур… — Мисс Липп глубоко затянулась и, с явным удовольствием выдохнув струйку сизого дыма, продолжила: — Не стоит называть меня «мэм» или «мадам». Обращайтесь ко мне просто по имени. Липп… Итак, что у нас на сегодня в смысле туристических развлечений?
— Вы в Турции в первый раз, мисс Липп?
— Нет, не впервые. Правда, после очень долгого перерыва… Все, что я помню от тех поездок, — это жуткие жирные комары. Не знаю, как вы, а мне совсем не хотелось бы видеть их еще раз.
— Значит, хотите начать со Стамбула?
— Да, скорее всего.
— Вам раньше приходилось видеть сераль?
— Это тот самый старый дворец, где когда-то был гарем султана?
— Да, тот самый.
Вспомнив свой прежний опыт работы гидом в Стамбуле, я про себя улыбнулся: практически все женщины-туристки почему-то хотели прежде всего побывать в гареме султана, и в этом смысле мисс Липп ничем от них не отличалась.
— Хорошо, тогда поехали посмотрим сераль, — решительно кивнув, сказала она.
— Поехали. Только в таком случае, мисс Липп, позвольте мне сделать одно предложение…
— Конечно.
— Сераль давно уже работает как музей, и, если мы поедем туда прямо сейчас, он будет еще закрыт. Поэтому я мог бы сначала отвезти вас в знаменитое кафе «Пьер Лоти» — это на высоком холме недалеко от города, — где можно позавтракать в на редкость приятной обстановке, а потом отправиться в сераль.
— И во сколько мы сможем там быть?
— Скорее всего, около часу дня.
— Хорошо, поехали, только постарайтесь, чтобы не позже. Или хотя бы не намного позже.
Мне это показалось несколько странным, но не настолько, чтобы придать особое значение: время от времени попадаются туристы, которые почему-то предпочитают делать все по часам. Что ж, предпочитают так предпочитают, ничего страшного…
Я завел мотор и поехал по прибрежному шоссе назад в город. Несколько раз внимательно посмотрел в зеркало заднего вида, пытаясь увидеть знакомую темно-зеленую «пежошку», но сегодня вместо нее, похоже, был светло-серый «опель». С троими мужчинами внутри…
Мы остановились у старинного замка «Румелихисари», вышли, и по дороге я коротко, не особенно вдаваясь в исторические подробности, рассказал ей об известной осаде Константинополя войсками султана Мехмета Фатиха в 1453 году, о том, как он пытался полностью отрезать город от Босфора, как в его окружении оказались люди, которые…
Впрочем, ее все это, судя по всему, не очень интересовало. Не то чтобы ей было очень скучно и она, как говорят, «отрабатывала номер», но, когда я показывал ей те или иные места, мисс Липп смотрела и просто кивала. Не задавая никаких вопросов.
В кафе все было совсем иначе: она буквально настояла на том, чтобы я сел с ней за столик под развесистым деревом и заказал ракию для нас обоих, а затем буквально закидала меня вопросами. Но, как ни странно, не о Пьере Лоти, восторженном французском поклоннике Турции, в честь которого и было названо это весьма популярное, не очень дорогое, но по-своему элитное кафе, а о… серале.
Я, как мог, удовлетворил ее любопытство. Для большинства людей слово «дворец» обычно означает отдельное, очень большое здание, предназначенное для проживания в нем монарха. Конечно, вокруг него всегда имеется множество самых различных функциональных строений, но дворцом все равно считается только то самое главное здание. Слово «сераль» тоже означает «дворец», но он совершенно иной — это окруженная высокими стенами территория овальной формы, размером чуть больше двух миль по периметру, расположенная на самой вершине холма у входа в Босфор и являющаяся фактически городом в городе. Там (по крайней мере, начиная со времен Сулеймана Великого и вплоть до середины девятнадцатого века) жили и работали члены центрального правительства, высокопоставленные государственные чиновники и действующие султаны — всего обычно около пяти тысяч человек. Кроме того, за высокими каменными стенами сераля располагались также охранные войска, кадетский корпус и гарем самого султана. На территории практически постоянно велось новое строительство. Одной из причин этого была древняя оттоманская традиция: когда на трон восходил новый султан, он, естественно, становился законным наследником всего богатства и собственности, накопленных его отцом, но при этом не мог пользоваться всем этим как своим собственным, не теряя лица. Соответственно, ему приходилось создавать что-то свое личное, что-то, связанное только с его именем, — новые дворцовые постройки внутри сераля, новый храм, новые ценности… Как я уже упоминал выше, все это относилось в основном к девятнадцатому веку, поэтому в настоящее время сераль представляет собой в высшей степени разномастное скопление приемных покоев, выставочных залов, жилых комнат, павильонов, мечетей, книгохранилищ, внутренних двориков, низеньких казарменных бараков, учебных плацев и так далее, и тому подобное, между которыми то тут, то там виднеются открытые площадки, тенистые аллеи, садики… Так что «большого» здания дворца в прямом смысле слова в серале практически никогда не было вообще. А самыми крупными строениями тут можно считать разве что султанские кухни и конюшни.
И хотя во всех путеводителях по Стамбулу все это объясняется довольно подробно, большинство туристов почему-то упорно продолжают чуть ли не свято верить, что слово «сераль» означает «гарем», и ничего больше. А кроме этого их интересует разве что только «Золотая дорога», по которой избранных наложниц вели из гарема в постель султана, а затем обратно… Вообще-то участок гарема для широкой публики закрыт, но я обычно водил туристов в павильон Мустафы-паши в самой задней части сераля и говорил им, что это и есть тот самый гарем. Разницы они все равно никакой не видели, да и не могли увидеть, зато было что потом рассказать друзьям и знакомым, и это делало их по-настоящему счастливыми.
Однако с мисс Липп этот номер не прошел. Оказалось, она знала историю Турции гораздо лучше, чем я ожидал. Например, ей было известно, кто такие янычары. Для молодой привлекательной женщины, всего час назад вроде бы искренне спрашивающей меня, не является ли сераль тем самым старинным дворцом, это было весьма странно. Но она продолжала меня удивлять:
— Скажите, а отмеченные в путеводителе «Залы ожидания евнухов» сейчас открыты?
— Да, но только те, которые рядом с «Вратами верности», в самом центре, мисс Липп.
— А личные бани Селима Второго? Их можно увидеть?
— Думаю, да. Сейчас они часть музея. Там экспонируются стекло и серебряные изделия.
— Ну а как насчет «Залы приветствий»?
— Точно не знаю, но полагаю, там теперь офисы администрации, мисс Липп. Хотя, повторяю, точно не знаю.
Вообще-то, честно говоря, на некоторые ее вопросы я не мог ответить. Во всяком случае, достаточно достоверно. Только плюс-минус… А она все спрашивала и спрашивала… Наконец, мило вздохнув и как ни в чем не бывало выпив второй бокальчик ракии, вроде бы безразлично спросила: