Светло-серый «опель» стоял совсем недалеко от рыболовного пирса. Я ленивой походкой подошел, увидел, что сидевшие в нем мужчины внимательно следят за мной. Проходя мимо них, я, не поворачивая головы, негромко, но отчетливо произнес всего одно слово:
— Туфан.
И пошел дальше. Пройдя всего несколько шагов, услышал, как одна из дверей машины тихо открылась и из нее кто-то вышел. Через несколько мгновений он уже медленно шагал рядом со мной.
— В чем дело?
Это был смуглый мужчина в светло-желтой рубашке с большими накладными карманами, застегнутыми на светленькие пуговички, и тяжелым, пристальным взглядом полицейского опера. Нет, нет, пожалуй, скорее офицера секретной службы, который к тому же совсем неплохо говорит по-французски, в отличие от обычных полицейских.
— Передайте, что завтра должно произойти нечто опасное, — ответил я. — Пока не знаю, что именно, но, боюсь, это должно произойти. Мне удалось подслушать часть их беседы. Незамедлительно проинформируйте об этом майора Туфана.
— Конечно же проинформируем. Почему за рулем «линкольна» сегодня утром были не вы?
— Они сказали, что сегодня обойдутся без меня. Куда они поехали, вы знаете?
— Да. В Стамбул. Проехали прямо в некий гараж рядом с испанским консульством. Там есть запчасти для американских машин. Водитель, Фишер, оставался там с машиной около десяти минут. Остальные двое и женщина пошли к отелю «Диван». Заказали там обед. Вскоре Фишер тоже присоединился к ним. Пообедав, сходил в гараж, забрал там «линкольн» и снова вернулся в отель. Майор Туфан приказал вам выйти на связь по расписанию и доложить о состоянии дел с той картой.
— Если смогу. Передайте майору, во время их отсутствия я тщательнейшим образом обыскал все их спальни, но карту нигде так и не нашел. Попробую еще раз сегодня вечером. Для звонка, возможно, будет уже довольно поздно. Вы здесь будете?
— Не обязательно мы, но кто-нибудь обязательно будет.
— Хорошо.
Когда мы, повернув назад, дошли до «опеля», я, даже не кивнув ему на прощание, перешел дорогу и по-прежнему неторопливо, будто гуляя, зашагал назад к вилле. Теперь надо было постараться сконцентрироваться и кое о чем внимательно подумать. Из подслушанного вчера вечером во дворе разговора мне было известно, что сегодня Фишеру предстояло выполнить какую-то особую задачу. Интересно, он ее уже выполнил или нет? Или, может, ему ее еще только предстоит выполнить? Ведь, в принципе, съездить всем вместе на машине в Стамбул только для того, чтобы прилично пообедать, могло показаться делом вполне нормальным, не вызывающим никакого подозрения. Впрочем, если бы не два довольно странных обстоятельства: во-первых, почему они предпочли обойтись без меня и зачем заезжали в гараж? Ведь с машиной вроде все в полном порядке, ей не требовались ни ремонт, ни техобслуживание, ни запасные части… И почему это Фишер не пошел в отель вместе со всеми, а задержался в гараже и присоединился к ним только минут через десять? Что он, интересно, там делал?
В глубине души меня все время подспудно тревожила мысль: когда я ставил машину в гараж, прежде всего мне надо было бы осмотреть обшивку дверей, хотя причина, по которой я этого не сделал, была довольно логична и проста — на собственном опыте мне известно, как много времени требуется, чтобы снять и поставить на место всего одну панель, не говоря уж о четырех! А Фишер пробыл в гараже всего десять минут. К сожалению, тогда мне почему-то не пришло в голову, что он задержался там только для того, чтобы дать нужные указания, а не делать работу самому! Впрочем, равно как и Туфану…
Так или иначе, но когда я шел по двору в гараж, чтобы повнимательнее осмотреть машину, то думал прежде всего почему-то о запасных частях. Поэтому первым делом открыл багажник проверить, не спрятано ли там нечто эдакое. Оказалось, нет. Затем не менее внимательно осмотрел двигатель. Обычно по масляным пятнам и мазкам сразу же невооруженным глазом видно, возились с мотором или нет. В данном же случае ничего из этого не было видно. Значит, опять пустышка. И только когда я открыл правую переднюю дверь, чтобы посмотреть, нет ли чего интересного в бардачке, мне сразу же бросились в глаза… царапины. Те самые царапины, которые могли сказать о многом!
Тот, кто снимал панели, а затем, соответственно, ставил их обратно, оставил на них царапины, которых я совсем недавно всеми силами старался избежать. Просто он, в отличие от меня, отвинчивал винты не крестообразной, а обычной отверткой, поэтому она часто соскальзывала и заметно царапала кожу обшивки, а в некоторых местах даже металл. Конечно же в обычном случае никто их даже и не заметил бы или, во всяком случае, не обратил бы на них никакого внимания, но лично мне они говорили многое. Причем «многое» — это еще мягко, очень мягко сказано! Остальные три двери тоже подверглись аналогичной операции по изъятию содержимого внутри их, о чем более чем наглядно свидетельствовали точно такие же следы. Кроме того, они стали намного «легче» двигаться при открытии и закрытии, что я тоже не поленился проверить несколько раз подряд. Предположительно именно в том самом гараже около испанского консульства оружие и было изъято. Где оно находилось сейчас, оставалось только гадать…
Мне даже пришла в голову мысль, уж не сходить ли немедленно еще раз к дороге, чтобы срочно доложить о моей суперважной находке агентам Туфана в светло-сером «опеле»? Или все-таки лучше подождать до обычной связи? В конце концов я решил все оставить на потом. Если оружие все еще здесь, в том самом гараже рядом с испанским консульством, оно, скорее всего, будет там и завтра утром. Если же, что казалось мне куда более вероятным, его уже куда-нибудь перевезли отсюда, то тогда дело, как говорят, сделано, ожидаемый ущерб нанесен, и два-три часа в любом случае уже вряд ли что-либо изменят. К тому же мне все равно никак, ну никак не хотелось снова идти к дороге! Слишком уж много риска для одного дня. На сегодня, боюсь, хватит. Не говоря уж о том, что мне еще предстояло снова отправиться на поиски этой чертовой карты… Лично мне мои поступки казались вполне разумными и обоснованными. И хотя, честно говоря, я терпеть не могу людей, которые становятся мудрыми не до, а после того, как все уже случилось, но мне только теперь стало окончательно ясно, что настоящие, серьезные ошибки делал профессиональный контрразведчик майор Туфан, а не я, всего лишь жалкий дилетант, не больше…
Проблемы с Гевеном начались, когда мы обедали на кухне; или, говоря точнее, когда я обедал, ну а он… он, как всегда, прихлебывал бренди прямо из горлышка своей неизменной бутылочки. Было уже около семи часов вечера. Причем за минувший час бутылка опустела, как минимум, больше чем на треть. И хотя совсем уж пьяным его, конечно, назвать было еще нельзя, но и трезвым тоже.
На сегодня Гевен приготовил поистине восхитительное рисотто — рис с помидорами, сыром, красным перцем и курицей. Я уже заканчивал вторую порцию и собирался было попробовать уговорить его сделать перерыв с бутылкой и тоже хоть немного поесть, когда к нам вошел Фишер. Вот уж сюрприз так сюрприз!
— Гевен! — строго обратился он к повару.
Тот поднял голову вверх и скривил мокрые губы в полупьяной улыбке.
— Да здравствует веселая компания! — чуть ли не выкрикнул он, протягивая руку к шкафу, где стоял грязный стакан. — Может, выпьете с нами? Ну хоть чуть-чуть, синьор…
Полностью проигнорировав его в каком-то смысле искреннее приглашение, Фишер категорическим тоном заявил:
— Мне хотелось бы знать, что вы собираетесь приготовить нам на ужин?
— А чего тут собираться? Он уже готов. — Гевен пренебрежительно отмахнулся от него рукой и снова повернулся ко мне.
— Значит, вы можете мне сказать, что это будет. — В этот момент Фишер наконец-то заметил, что у меня лежит на тарелке. — Ах вот это что… Рисотто, не так ли?
Нижняя губа Гевена слегка задрожала.
— Нет, это для прислуги. Для хозяина и его гостей приготовлено куда более шикарное блюдо. В настоящем деревенском стиле…
— И какое именно?
— Название вам все равно ничего не скажет. Что это такое — вы просто не поймете.