— Вы сами-то уже ужинали, Артур?
— Еще нет, сэр, но ничего страшного. Перехвачу что-нибудь на кухне. Не в первый раз… — Таким образом, он, сам того не подозревая, заплатит за мой ужин, ибо счет ему принесут общий. Такое тоже не в первый раз…
— Нет, нет, так не пойдет. Давайте-ка садитесь вот сюда и поужинайте вместе со мной.
— Но в этом нет никакой необходимости, сэр…
— А кто говорит о какой-то необходимости? Я просто предложил вам вместе со мной поесть, только и всего.
— Спасибо, сэр. Честно говоря, с превеликим удовольствием.
Что ж, это еще более демократично. Мы сели за столик на широкой веранде прямо над кромкой морского берега, и, пока ждали заказанные блюда, он начал спрашивать меня о стоящих в гавани яхтах. Причем спрашивать, к моему искреннему удивлению, очень и очень детально. Какие из них принадлежат частным лицам, а какие чартерные? Что представляют собой ставки чартерных перевозок? Трудно ли найти желающих согласиться на дальние перевозки? Ну и так далее и тому подобное… Вопросы, должен признаться, были вполне профессиональные.
Вообще-то мне доводилось слышать об одной такой чартерной яхте — восемнадцатиметровое двухмачтовое судно с двумя дизелями, — поэтому я тут же рассказал ему о ней все, что знал: стоимость фрахта сто сорок американских долларов в день, включая оплату двух членов экипажа и топлива на восемь часов хода. Тоже, естественно, в день. Реальную стоимость фрахта я, само собой разумеется, на всякий случай несколько завысил. Во-первых, лишние денежки, если, конечно, он интересовался не просто так, а со смыслом, мне никогда не помешают, ну а во-вторых, мне очень хотелось посмотреть, как он отреагирует на такие деньги — рассмеется, как нормальный живущий на одну зарплату турист, или начнет интересоваться по делу. Но Харпер только кивнул, а затем, чуть помолчав, начал спрашивать о возможности аренды быстроходных моторных лодок без экипажа.
В свете того, что случилось потом, думаю, этот момент имеет особое значение.
Я, естественно, пообещал как можно подробнее все разузнать. Тогда он вдруг поинтересовался, не знаю ли я, случайно, какого-нибудь надежного брокера чартерных яхт. Я ответил, что конечно же знаю, и тут же назвал ему одного, попутно, как бы мимоходом заметив, что остальным доверять вряд ли можно и что владельцы достаточно больших яхт обычно не очень-то любят, когда у них берут яхты без их собственного экипажа — причем даже за приличные деньги, — но Харпер, казалось, пропустил мои слова мимо ушей. Позже он снова вернулся к этому вопросу, спросив меня, ходят ли чартерные яхты только в греческих водах или могут совершать также и «зарубежные» вояжи. Ну, скажем, через Адриатику в Италию… Тоже весьма существенный момент… Я честно ответил, что не знаю.
Когда официант принес нам счет, Харпер спросил, можно ли здесь обналичить дорожный чек «Америкэн экспресс» на пятьдесят долларов. Это было уже ближе к делу. Я ответил, что можно, тогда он вырвал из своей чековой книжки листок — всего их там было десять — и протянул мне. Честно говоря, это было лучшее, что мне довелось видеть в тот день!
Мы закончили ужин около одиннадцати часов, вышли, и я отвез его в ночной клуб, где работала Ники. Моя Ники!
Клуб являлся практически точной копией всемирно известного «Лидо» в Париже, только чуть-чуть поменьше. Я представил Харпера владельцу клуба, Джону, и попытался на какое-то время оставить его там одного. Он был абсолютно трезв, и мне почему-то казалось, что один он будет пить больше. Что, в принципе, и требовалось. Увы, этот номер не прошел — не в состоянии отказать его настойчивому предложению, мне пришлось сесть с ним за столик, пить и есть вместе с ним. Он вел себя совсем как властолюбивая женщина, которая желает получать все, что ей захочется. По-своему это было довольно удивительно: будь я цветущим, полным здоровья и красоты молодым человеком, а не несколько уже потасканным журналистом средних лет, да еще с заметно выпирающим пузиком, его вполне можно было бы понять — не одобрить, конечно, а понять, просто понять! Не говоря уж том, что он к тому же был по меньшей мере лет на десять-пятнадцать моложе меня…
На столиках, как всегда, горели свечи, поэтому в мерцающей полутьме зала лица посетителей просматривались достаточно четко. Когда на низенькой сцене началось обычное шоу, я внимательно следил за тем, как Харпер на него реагирует. Он смотрел на девушек, а значит и на Ники среди них, как на мух, бьющихся об стекло с другой стороны окна. Тогда я поинтересовался его мнением о третьей с правого края — это и была моя Ники.
— Слишком короткие ноги, — равнодушно обронил он. — Мне нравится, когда у них подлиннее… А вы что, ее и имели в виду?
— Имел в виду? Я не совсем понимаю, сэр.
Мне он начинал нравиться все меньше и меньше.
Харпер искоса бросил на меня взгляд:
— Да бог с ней. Ладно, забудьте об этом.
Мы пили греческое бренди. Во время нашего разговора он протянул руку, взял бутылку и плеснул немного себе в бокал. При этом его желваки заметно задвигались так, будто я сказал что-то не то, что, возможно, сильно его рассердило. У меня было сильное желание сказать ему, что третья справа — моя жена Ники, но я вовремя вспомнил, что совсем недавно говорил ему только об Аннет, своей якобы единственной погибшей при взрыве бомбы жене, и удержался от соблазна.
Харпер залпом допил бренди и жестом попросил официанта принести счет.
— Вам здесь не нравится, сэр? — вежливо поинтересовался я.
— А на что еще здесь можно смотреть? Они что, попозже начнут раздеваться?
Я невольно улыбнулся — вполне естественная реакция хамоватого иностранного туриста такого сорта. Впрочем, у меня самого не было ни малейших возражений против того, чтобы несколько ускорить нашу программу на сегодняшний вечер.
— Сэр, у нас здесь имеются и другие места.
— Такие же, как это?
— Не совсем, сэр. Развлечения там… э-э… носят, так сказать, более индивидуальный и частный характер. — Я старался выбирать слова как можно тщательнее.
— Хотите сказать, поведете меня в бордель?
— Я бы, с вашего позволения, выразился иначе, сэр.
Он довольно ухмыльнулся:
— Считайте, уже выразились, это уж точно. Кто бы спорил… Ну тогда как насчет maison de rendez-vous? То есть дома свиданий? Это будет ближе к истине.
— Мадам Ирма на редкость порядочная женщина, сэр. К тому же в ее заведении все делается с большим вкусом, уверяю вас. Не сомневаюсь, вам там очень понравится, сэр.
Он бросил на меня выразительный взгляд, в котором сквозило что-то не совсем мне понятное. Затем, чуть помолчав, сказал:
— А знаете, Артур, если бы вас почище побрить и получше подстричь, вы вполне могли бы найти себе работу дворецкого в настоящем аристократическом доме. Причем, думаю, без особых проблем.
Интересно, он что, намеренно хочет меня оскорбить или у него просто такой дурацкий юмор? В моем случае конечно же предпочтительнее было бы последнее.
— Это то, что американцы называют «подкалыванием», сэр? — вежливо поинтересовался я.
Это, похоже, позабавило его еще больше. Он долго и с видимым удовольствием хихикал, потом, отдышавшись, заявил:
— Ладно, Артур, поступим, как вы советуете. Поедем посмотрим вашу мадам Ирму.
Признаться, мне совсем не понравился вариант с «вашей» мадам Ирмой, но я решил сделать вид, будто ничего не заметил.
У мадам Ирмы на самом деле был прекрасно, с большим вкусом обставленный, очень милый дом совсем недалеко от ведущей в Кефизию шоссейной дороги. Она никогда не собирала вместе более пяти-шести девушек и каждые несколько месяцев полностью обновляла весь «состав участников». Цены конечно же были соответствующие, далеко не каждому по карману, но зато все проходило, как говорят, «на высшем уровне», включая, само собой разумеется, то, что посетители входили и выходили через разные двери, чтобы вдруг случайно не столкнуться друг с другом… Единственно, кого клиент мог видеть в лицо, так это саму Ирму, управляющую по имени Кира, которая весьма грамотно, и следовательно эффективно, занималась финансовой стороной дела, ну и, естественно, выбранную им даму. И больше никого!