Он не давал этой мысли обрести ясность, потому что не мог позволить себе и малейшей слабости. Не до тех пор, пока они не закроют портал. Не до тех пор, пока от этой твари не останется ничего.
Он бил и бил, ломая покрывающий тварь хитин и ломая её хрупкие конечности, вбивая арматуру ей в глаза, и с каждым всплеском чёрной, густой крови монстра, улыбка на его лице становилась шире.
Возможно, ему стоило остановиться и перевести дух. Хотя бы на мгновение подумать о том, как подозрительно, что на него выпустили только одну тварь.
Гордость оказалась его слабостью. И когда Пятый добивал многорукую тварь, а чернота вокруг него отступила, его окружали глубоководные.
Их лучшие воины.
Пятый расслышал трение их чешуи за секунду до того, как стало бы слишком поздно, и отклонился. Костяной нож с зазубринами прошёлся по его спине, оставляя рваную рану. Пятый запнулся. Перед глазами всё запульсировало от боли, словно кто-то менял яркость, и в ушах застучала кровь.
Пятый завалился вперёд, но не упал. Устоял, опершись об арматуру в своих руках, и обвёл глубоководных взглядом.
Ему, конечно, хотелось умереть совсем не так. Скорее, где-нибудь на лазурном береге, головой у Куратора на коленях. От старости или болезни. Но его мечты потому и были его, чтобы никогда, ни за что не сбываться.
Стоило догадаться, что погибнет он всё равно в бою.
— Так просто это не закончится, — прощёлкал и пробулькал Пятый, сплюнул кровь и закинул арматуру на плечо. Глубоководные вокруг кликуче рассмеялись, и кинулись на него не дожидаясь, пока он нанесёт удар первым.
Пятый снова замахнулся арматурой, ударил ей одного из глубоководных наотмашь, но кулак другого врезался ему в рёбра. Пятый выдохнул и не смог вдохнуть, и упал на колени. Кто-то со стороны занёс над ним клинок, и Пятый прикрыл глаза, готовясь снова быть скованным болью…
Но ничего не случилось.
Когда он открыл глаза, вокруг него, светясь светло-синим и голубым, стояли его призраки. Один из них скрестил клинки с замахнувшимся на Пятого живым сородичем.
Каждый убитый им воин глубоководных, каждый глубоководный крестьянин. Любой, кто покушался на его жизнь и любой, кто умер, чтобы Пятый мог жить.
Сейчас они защищали его.
Пятый закашлялся, судорожно хватая ртом воздух, и попытался подняться, но несколько призраков сразу надавили ему на плечи, не давая встать.
— Мы защитим тебя, — защёлкали они. — Мы скучали по битвам.
Кто-то схватил его подмышки, вытаскивая из кольца мёртвых и живых глубоководных, и оттащил назад.
Пятый попытался сопротивляться, но сил у него оставалось не так много. Он всё ещё терял кровь, пара рёбер, похоже, были сломаны, и дышал он с заметным свистом. Он снова попробовал встать, в этот раз немного успешнее, и поискал взглядом Клауса. Если призраки здесь, значит и Клаус тоже.
А следом, спотыкаясь об обломки Академии и обдирая руки об арматуру, Пятый добрался до брата.
— Нужно закрыть портал, — прошипел он сквозь зубы, и снова потерял равновесие.
Клаус этого будто не заметил. Сейчас им можно было только восхищаться: он не давал слабину ни на секунду. И вытаскивал призраков одного за другим. Они убивали, и так пополняли свои ряды.
— И как мы это сделаем? — Клаус облизнул губы. — Я не знаю, на сколько меня хватит.
Пятый стиснул зубы, отбросил погнутый кусок арматуры в сторону и снова встал. Выпрямился и шумно втянул воздух.
— Понятия не имею, — он мотнул головой. — Мне нужно подобраться к нему поближе. А там… буду стрелять. Придушу его… Не знаю, — он дышал всё тяжелее. — Просто нужно подобраться ближе.
— Хорошо, — ответил Клаус. — Я прикрою, можешь не волноваться об этих тварях.
Он поднял ещё одну волну тварей, и ещё одну — с десяток обступили Пятого, кто-то поддержал его под локоть. — Придумай, как нам справиться.
— Придумаю, — Пятый потянулся к кобуре и сжал в пальцах ручку револьвера. Тёмное дерево, холодный метал. Привычная тяжесть. Он обернулся, глядя на Клауса: — Мы Академия Амбрелла, в конце концов. Мы родились, чтобы спасти мир или умереть пытаясь, — и двинулся вперёд, через толпу призраков, по трупам погибших глубоководных.
Пятый не оглядывался. Не смотрел по сторонам. Ему нужно было подобраться к порталу поближе, и не важно, если к моменту, когда он окажется рядом с Беном, вокруг него не останется ни единого призрака, способного его прикрыть.
Но портал не подпускал его к себе. Пятый упирался в энергетический барьер. Он выстрелил в него пару раз, и пули ушли в молоко. Даже не срикошетили, просто упали.
Барьер был как стена. Но Пятого стены не останавливали. Никогда раньше. Он сделал глубокий вдох, стиснул руки — одну в кулак, другой обхватил рукоятку револьвера так, что костяшки побелели, и надорвал реальность… но перенестись не смог.
Слишком устал. Силы остались на то, чтобы идти и стрелять, но ни на что другое.
Пятый закричал от злости, и несколько раз ударил по защитному куполу рукояткой пистолета.
Ему не помешала бы поддержка братьев и сестёр сейчас. Как никогда. Они с Клаусом явно не справлялись и нужна была вся сила Академии.
Но он пытался пробиться один. Даже призраки глубоководных, окружившие его и защищавшие, замерцали, как белый шум в телевизоре, и исчезли. Пятый обернулся, обеспокоенно ища глазами Клауса.
И нашёл не только его.
Они все были здесь. Их семья. Они сражались плечом к плечу, даже после смерти оставаясь пусть и поломанной, но семьёй. Пятый улыбнулся, разворачиваясь к порталу, и снова ударил по защитному полю — в этот раз сосредоточив всю свою силу в этом ударе.
Может один он бы этот пузырь не вскрыл. Но все вместе они обязательно справятся. В этом он был уверен.
Он не мог туда перенести, но рано или поздно реальность поддастся. Пятый ударил ещё раз и ещё. Руки тонули в синем свете, пока он пытался сломать купол. В спину ударили остатки звуковой волны, Пятый на всякий случай пригнулся, а когда поднялся, уже стоял плечом к плечу с братьями.
— Ну как, нужна помощь, Пятый? — позвал его Диего. Он полоснул подбиравшегося к Пятому глубоководного сразу двумя ножами, а потом вогнал ему в череп третий, как контрольный удар. — Или нам не путаться под ногами?
— Хуже уже не будет, так что путайтесь, — Пятый снова сосредоточил всю свою силу в руках. — Нам нужно пробиться через этот барьер.
Он ударил ещё раз. Щит замерцал, но снова остался цел.
— Ударим все вместе, — он отступил, тяжело дыша. Повёл плечами и поморщился от боли в спине. — На счёт три.
И на счёт три они ударили втроём. И так ещё дважды. И ещё.
А на пятый у Пятого по спине пробежали мурашки, и они замерли — и он сам, и Лютер, и Диего.
Время словно замедлилось, а сердце сжало тревожным предчувствием. Предвкушением надвигающегося цунами.
— Вы это тоже чувствуете? — тихо выдохнул Пятый. Братья синхронно кивнули. Теперь они не били, они держали его за плечи так крепко, что на пару мгновений он забыл что ранен и устал.
Он снова вскинул руки — всё ещё сжимая в руках револьвер, всё ещё сосредоточивая в кулаках всю свою силу, и обрушил удар на защитный барьер тогда же, когда их накрыло энергетической волной.
Щит засиял снова и треснул. Трещина быстро росла, и Пятый, уже не оглядываясь на братьев и сестёр, ухватился за края руками, расширяя её достаточно, чтобы он туда мог протиснуться. Впрочем, даже это уже было не нужно. Барьер трескался и осыпался, как стекло.
— Ну? — спросил Диего и наклонился вперёд, с следом, заметив хмурый взгляд Лютера, вздохнул догадавшись наконец, что Пятый понятия не имеет, что делать дальше. — Ты как собрался убивать его? Я уже использовал и пистолет и ножи, как видишь, результат это дало сомнительный.