Приятели уставились друг на друга. Даланбаяр, с худой физиономией, перемазанной углем, узкоплечий, хилый, поглядывал на Бадрангуя насмешливо. А Бадрангуй, широкоплечий, высокий, с добродушным, тоже в угольной пыли лицом, искренне недоумевал — когда это Даланбаяр успел рассмотреть уланбаторских девчонок? Мысленно он даже завидовал другу, завидовал легкости и простоте, с которой тот завязывал знакомства и поддерживал беседу с посторонними, будь то мужчина или женщина. Сам Бадрангуй был робок и мучительно это переживал.
Так они подошли к дому.
— А что нам, собственно, делать дома? — спросил Даланбаяр. — Отдохнуть мы успеем — до вечера еще далеко. Теперь мы здесь свои люди, надо познакомиться с местностью: осмотреть поселок, заглянуть в магазины, узнать, что почем. Пошли?
Сначала они отправились в кооперативную лавку и, ничего не купив, так как денег у них было мало, обследовали все товары и выяснили цены на них. Затем постояли во дворе, наблюдая, как дети играют в кошки-мышки. Выйдя на улицу, они набрели на здание шахтерского клуба. Старательно перечитали все объявления и афиши, повертелись у запертых дверей и вернулись домой. Напилили и накололи дров. Дрова оказались сырыми, и их долго не удавалось разжечь. Даланбаяр с Бадрангуем, опустившись перед печкой на колени, попеременно раздували огонь. От едкого дыма слезы катились у них по щекам. Наконец дрова запылали, а вскоре забулькала вода в чайнике. Тут они спохватились, что еще не умывались. Угольная пыль въелась в кожу, и им пришлось снова и снова намыливать лицо и руки. Не успели они умыться, как тихонько приоткрылась дверь, и в комнату вошла, осторожно ступая, пожилая женщина с добродушным лицом и карими глазами. В руках она держала кувшин с молоком.
— В такую жару пить черный чай не годится! Надо добавлять молоко. Это вам, у нас своя корова. — И она поставила молоко на стол.
Друзья обрадовались, вылили молоко в чайник, а в кувшин положили половину купленного накануне сахара. Таков обычай — посуду, в которой вам принесли гостинец, не полагается возвращать пустой.
Слегка перекусив и вдоволь напившись чаю с молоком, друзья улеглись на свои жесткие топчаны. Однако им они показались мягкими и удобными, а вскоре Даланбаяр с Бадрангуем уже спали крепким сном. Спали долго. Первым проснулся Бадрангуй.
— Даланбаяр! — испуганно воскликнул он. — А как мы узнаем, когда идти на работу? Часов-то у нас нет!
Даланбаяр протер глаза. Вставать ему не хотелось. В самом деле, как?
— Послушай, Бадрангуй, утром, когда мы уходили, было около восьми, и солнце светило в верхний край окна. В юрте вечернее солнце скользит вниз по балкам, а здесь балок нет!
— Давай спросим у соседей, — предложил Бадрангуй. Он уже был на ногах и старательно разглаживал руками вмятины на одеяле.
— Еще чего выдумал! — возмутился Даланбаяр. — Да они нас на смех подымут, скажут: вот деревенщина, даже время определить не умеют. Через несколько месяцев никто и не вспомнит, что мы — худонцы. Не беспокойся, Бадрангуй, я думаю, когда солнце уйдет со стены, как раз будет время идти на шахту. Давай еще немного поспим, у меня глаза слипаются. — И, не дожидаясь ответа, Даланбаяр повернулся лицом к стене и захрапел. Бадрангуй последовал его примеру. Он прилег на одеяло и тоже мгновенно заснул. Проснулся он, когда за окном уже стояли светлые сумерки: солнце почти село. Он стал настойчиво теребить Даланбаяра за плечо.
— Что тебе нужно? — огрызнулся сонный Даланбаяр.
Бадрангуй посмотрел ему в лицо, засмеялся:
— У тебя глаза, как у кровопийцы…
— Ну и что? — Даланбаяр сбросил одеяло, сел на постели, сладко потянулся и зевнул. — Вот чудак! Неужели ты не знаешь, что от дневного сна в жару глаза краснеют. Ты бы лучше на себя поглядел. Жаль, зеркала у нас нет!
Они наскоро ополоснули лицо холодной водой и поспешили на работу. У входа в шахту их ждал десятник, тут же на бревнах сидели и другие рабочие.
— Опаздываете, ребята. В другой раз постарайтесь приходить вовремя. Хорошо, что сейчас в шахте пласт взрывают, и мы немного задержались…
Друзья смутились.
— У нас нет часов. Мы решили немного вздремнуть и проспали до вечера, — оправдывался Даланбаяр, ободряюще подмигивая Бадрангую, который заметно огорчился.
— Ладно, — смягчился десятник, — с первой получки купите себе будильник.
Облегченно вздохнув, Бадрангуй и Даланбаяр тоже присели на бревна. Даланбаяр вытащил из-за голенища трубку с плохоньким металлическим чубуком и закурил. Дым относило ветром в лицо Бадрангую, тот закашлялся, замахал руками. Шахтер, сидевший рядом, покосился на приятелей: