Аминь!
Ведьма завизжала, оглушая нас этим криком, а потом, размахнувшись, ударила сначала меня, а потом и Любашу. Я отлетела к дальней стене, ударилась спиной и застонала, чувствуя, как из меня вырывается воздух, оставляя лишь жгучую боль. Марья захохотала, закружилась в бесноватом танце, и тут огромное паникадило сорвалось со своих креплений и рухнуло прямо на нее. Это было последним, что я увидела, потому что потеряла сознание.
Очнулась я от того, что кто-то громко и навзрыд плакал. Это плач откликался в сердце оттого, что был полон горечи, боли и отчаяния. Приоткрыв глаза, я с трудом сфокусировала взгляд на мигающих огоньках свечей. Я в храме… Где Любаша? И кто это плачет?
Приподнявшись на локтях, я посмотрела по сторонам и увидела, что Люба тоже поднимается на дрожащих руках. Значит с ней все в порядке. Слава Богу…
- Кто это плачет, Нина? – услышала я ее хриплый голос. – Или мне это кажется?
- Нет, я тоже слышу рыдания, - ответила я и, встав на ноги, медленно пошла к дверям храма. – Сейчас я посмотрю. Это с улицы слышится.
Проходя мимо упавшего паникадила, я заметила под ним тело Марьи. Она лежала, раскинув руки, будто большая птица и ее глаза смотрели в одну точку. Заблудшая душа ведьмы, теперь вернулась туда, откуда пришла.
Подойдя к светлеющему проему, за которым просыпался рассвет, я увидела сидящего к нему спиной домового. Это плакал он, положив голову на руки. Его острые плечи вздрагивали от рыданий, и мне стало страшно. Что случилось? Что так рвет его сердце?
- Эй… - позвала я его срывающимся голосом. – Слышишь? Ты почему плачешь?
Его плечи перестали вздрагивать и он медленно повернулся. Когда я увидела его глаза, то все поняла сразу.
- Что с ними? – прошептала я, чувствуя, как у меня подкашиваются ноги. – Они живы?
Домовой отрицательно покачал головой и снова заплакал, а потом произнес сквозь слезы:
- Когда душа Марьи покинула это место, я бросился к дому. Но… но… его там нет…
- Как нет? – я похолодела. – Что значит, дома нет? О чем ты говоришь?!
- От него остались одни головешки, - прошептал он. – Пламя сожрало все… Все!
- Неужели Светоч и Шакс не спаслись? – я не могла поверить в это. – Ты видел их тела?
- Какие тела? Там не осталось ничего! Пожарище! – домовой вытер слезы рукавом. – Теперь мне никогда не выбраться отсюда! Я буду вечно прикован к этому месту! Вечно! Проклятое создание!
- Нет! Этого не может быть! – крикнула я и выскочила из церкви. – Этого не может быть!
Я бежала по улице, не чувствуя холодного ветра, спотыкалась и падала. Вставала и бежала дальше. Нет! Они не могли погибнуть! Не могли! Они высшие существа! Но червь сомнение все равно грыз меня изнутри. Марья ведь умерла.
Вскоре показался дымящийся остов и моих ноздрей коснулся запах гари.
- Светоч! – закричала я, забегая во двор. – Шакс!
- Ужасно… - прозвучал за моей спиной голос Любаши, и я поняла, что она все это время бежала за мной. – Неужели это все? Конец?
- Светоч! Шакс! – снова закричала я, боясь того, что сейчас меня накроет паника. – Где вы?!
И тут раздался тихий стон. Он доносился из-под почерневших бревен, которые лежали беспорядочной, дымящейся грудой на том месте, где раньше стоял дом.
- Они там! – я бросилась туда и принялась разгребать завалы, не чувствуя боли от царапин и порезов.
Любаша помогала мне и вскоре мы увидели чью-то ногу. Это был Шакс. Когда показалось его лицо, к нам присоединился домовой. Он так ловко работал руками, что мусор летел в разные стороны. С его помощью мы извлекли Шакса, а потом нашли и Светоча, который лежал неподалеку от демона. Увидев его лицо, я содрогнулась от ужаса и жалости. От былой красоты не осталось и следа, оно превратилось в месиво. Запеченная кровь превратилась в маску, делая его похожим на выходца из преисподней, возвращая в далекое прошлое.
Прижав ухо к его груди, я услышала слабый стук сердца и радостно вскрикнула. Слава Богу, Светоч жив!
- Сейчас бы настой черных поганок… - прошептал домовой, склоняясь над мужчинами. – Он бы мигом помог, но от бочек ничего не осталось. Сгорели вместе с домом.
- Осталось! – я принялась обыскивать свою одежду. Где-то должен был быть флакон с настоем из бочки! – Вот он!
- Напои их! Пары капель хватит! – сказал домовой и, выдернув пробку, я плеснула содержимое флакона сначала Светочу в приоткрытые губы, а потом Шаксу.