Бьется мелкий метельный снег,
И сама я не стала новой,
А ко мне приходил человек.
Я спросила:
«Чего ты хочешь?»
Он сказал:
«Быть с тобой в аду».
Я смеялась:
«Ах, напророчишь
Нам обоим, пожалуй, беду».
Но, поднявши руку сухую,
Он слегка потрогал цветы:
«Расскажи, как тебя целуют,
Расскажи, как целуешь ты».
И глаза, глядевшие тускло,
Не сводил с моего кольца.
Ни один не двинулся мускул
Просветленно-злого лица.
О, я знаю: его отрада —
Напряженно и страстно знать,
Что ему ничего не надо,
Что мне не в чем ему отказать.
Анна Ахматова "Гость"
Я вышла из комнаты и наши со Светочем взгляды встретились. Это длилось несколько секунд, но мне казалось, будто прошла целая вечность, втягивая меня в водоворот ощущений.
Многие путают любовь с жаждой обладания чем-то. Но я чувствовала, что моя любовь не терпит собственничества. Моя любовь не терпит условностей, ограничений и ревности. Нельзя любить за какие-то достоинства, любить можно только вопреки недостаткам. Хотя разве они были в этом человеке? Но если он должен принадлежать моей сестре, значит, так тому и быть.
- Слава Богу, что вы здесь, - наконец сказал отец Сергий, пожирая меня взглядом, в котором сквозили боль, страсть и метание… – Теперь я спокоен. Любаша, собирайся, пойдем.
- Куда? – девушка испуганно попятилась назад и схватила меня за руку, словно ища поддержки. – Зачем? Я здесь хочу…
В этот момент у меня все перевернулось внутри. Придумала себе! Я все придумала! Нет ничего! Ни взглядов, ни ниточек, которые как мне показалось, протянулись между мной и Светочем. Это просто иллюзия!
- Как куда? Отец и матушка ждут. Объясниться нужно, - отец Сергий протянул руку. – Нельзя родителей в неведении оставлять. Многое произошло между нами, многое изменилось. Всему свой счет нужен. И времени, и событиям, и чувствам.
- Хорошо,. – Любаша подошла к нему и вложила свою ладошку в его большую ладонь. – Они у тебя? Батюшка?
- Конечно. Тебя ждут, - ответил Светоч, сжимая ее пальчики. – А как ты думала?
Я посмотрела на Шакса и удивилась его взгляду. В нем отчетливо виделась боль.
Часы на стене медленно отсчитывали секунды расставания… Раз… два… три…
- А вы что стоите? – отсчет резко прервался, когда прозвучал тихий голос. Светоч приподнял брови. – Нам все поговорить нужно. Собирайтесь
- Слышала? – бабка толкнула меня в бок локтем и тихо засмеялась. – Собирайся. Все идем.
- Пора мне. Всем прощайте. Всем спасибо. – Шакс немного наигранно, а скорее насмешливо поклонился, и направился к двери. – Было весело. Занятное случилось приключение.
- Погоди. – Светоч схватил демона за руку и посмотрел в его темные глаза.. – Ты с нами идешь. Тебя это тоже касается.
- Да? – демон посмотрел на его руку, а потом поднял все такой же насмешливый взгляд. – Очень интересно. Что еще от меня надо? Или вы придумали как меня изгнать?
- Просто иди, - сказал отец Сергий, и первый вышел из кухни.
- Прошу. – Шакс поклонился, указывая нам на дверь. – Я за вами.
Мы вышли за Светочем и медленно пошли следом, не понимая, что происходит.
В маленькой кухоньке отца Сергия горел свет и сквозь кружевную занавеску были видны два силуэта. Батюшка и его супруга.
Вся наша необычная компания переступила через порог, и тут же раздался крик матушки:
- Любаша! Любаша! Дитятко мое! Где же ты была?! Ох, сил нет, как я извелась!
Попадья растолкала нас и прижала Любашу к своей огромной груди. Она плакала, что-то шептала, гладила дочь по волосам и периодически целовала куда попало.
Я посмотрела на отца Николая и мне стало не по себе от выражения его лица. Ненависть, ярость и неприятие. Он ненавидел нас всех.
- Что решать будем? – батюшка хмуро рассматривал Любашу, словно с ней было что-то не так. – Вижу, случилось что-то, но сразу говорю – слушать ничего не стану! Не приму ничего, что в противоречие идет!
- Как же не слушать? Придется, батюшка. У нас выбора нет. Решать нужно. – Светоч стал таким, каким я его увидела в первый раз – далекий, правильный, почти святой с этими глубоким глазами, полными сострадания. И мне стало страшно… передо мной высшее существо, а кто я?
- А что решать? Как бы оно ни было, дочь моя свою судьбу проживет. Иначе позор на мою голову падет, и я сам ее жизни лишу! - почти прошипел мужчина, тряся бородой. – Наш род только и живет для этого! Верой и правдой служили год от году! Только не со мной такое! Только не со мной! Прокляну!