- Знаешь, он будет рад тебя видеть, мой отец. Он так сказал.
Римус только крепче сжал ее покрасневшую от холода ладонь. Ему не хотелось идти в дом князя, но он не мог отказать Лорне. Вообще-то слухи о ее отце ходили не самые приятные. Старик Ротбард слыл человеком резким и жестким, из тех, кто всегда идет к своей цели, хоть и по головам других. Римуса, конечно, это не особенно смущало, но все равно встреча с таким человеком не предвещала ничего хорошего.
- Будешь приходить ко мне в Сорфадосе? – не слишком умело сменил он тему.
- А меня пустят?! – искрящийся любопытством и радостью взгляд девушки встретился с мрачноватым взглядом мага. – Говорят, что волшебники не пускают… женщин… в свои дома.
- Конечно, а еще они готовят из юных девушек колдовское варево, чтобы продлить себе жизнь! – рассмеялся юноша, пригибая нависшую над головами ветку, так, чтобы серебристая пыль инея осыпала им плечи.
- А я не боюсь тебя, - самоуверенно заявила княжна. –Мне кажется, что ты не похож на человека, который варит жуткие зелья и убивает людей.
«Почему она так доверилась мне? - думал маг, по-прежнему держа Лорну за руку. – Как будто совершенно не боится. Неужели она так же верит всем людям? Или только мне?» Это казалась Римусу чем-то в высшей степени странным. В конце концов, ведь он привык полагаться только на себя. Его так учили и родители, и наставники в Академии, осмотрительность вошла у мага в привычку. И не мог он представить в мире человека с такой детской непосредственной душой, человека, верящего в людей так же сильно, как Лорна.
* * *
Княжеское поместье располагалось на скалистом утесе, к дому подступал разросшийся сад, весь усыпанный еловыми шишками и хвоей. Просторный добротный дом безо всяких архитектурных излишеств говорил об основательности и незатейливом вкусе хозяев, их старомодных взглядах на жизнь и уверенности в собственной силе.
В мрачноватой полутемной гостиной весело трещал огонь в камине черного мрамора, столы ломились от обилия блюд. Гости бродили по высоким просторным залам, шутили, разговаривали, смеялись и почти не обращали внимания на Римуса: немногословный, не слишком общительный волшебник не располагал к светским беседам. По такому случаю он был облачен в синий с серебром камзол, который надевал лишь раз, на аудиенцию с королем, и от этого казался красивее, чем был на самом деле. Маг не чувствовал себя неуютно или скованно – наоборот, все напоминало ему Сорфадос, многочисленных знакомых и приятелей, Академию, светские приемы, на которых ему изредка доводилось бывать - жизнь, от которой он так опрометчиво сбежал. Он вспомнил и медленный ритм айенны, которую сейчас играли музыканты, и ольму, быстрый веселый танец, и величавый ганори, которые обычно исполняли на таких приемах.
На возвышении в конце зала показался менестрель с лютней в руках. Он едва коснулся струн – и все смолкло: музыка, разговоры, смех. Глубокий мягкий голос запел:
Этот город мне снится ночами:
Он укутан в холодный туман,
В нем легко позабыть о печали,
На рассветный смотря океан...
Старых улиц изгибы знакомы
Мне до боли, до боли в груди,
Очертанья забытого дома
Так увидеть хочу впереди...
Но проснусь - и исчезнет виденье,
Как оно исчезало не раз.
Растворится обманчивой тенью,
Бликом солнца в сиянии глаз...
Поманит сквозь прозрачную дымку,
Ярким росчерком света в ночи,
То вдруг станет опять невидимкой
На далеком забытом пути.
Но однажды замкнуться дороги:
И вернуться к началу опять.
Будет легче забыть мне тревоги,
Будут звезды чуть ярче сиять...
Мне приснятся сады и туманы,
И суровость холодная стен,
Я вернуть в этот город нежданный,
Но ворота откроет он мне.
На плечо Римуса легла легкая ладонь, и он тут же обернулся – рядом с ним стояла Лорна. Он впервые увидел ее без тяжелого плаща, скрывающего фигуру, в светло-сером шелковом платье, изящную и грациозную, и им вдруг стало не по себе от того, что сегодня оба были другими, не такими, как всегда.
Как будто ничего и не изменилось, но чуточку ласковее и нежнее стал взгляд Лорны, и чуточку крепче – объятия мага. Музыка айенны отзывалась смятением и тягучей болью в душе волшебника, сладкими и страшными предчувствиями, а еще – уверенностью, той самой, что заставляла его творить самые сложные заклятия, вдохновенно даря свою силу. Но нет, сегодня в нем не было ни капли магии, она куда-то пропала, ушла, сегодня он – обычный человек, который кружит в танце обычную девушку. И свет, что разгорался в душе, жег его изнутри, предавая огню память обо всем, что он знал до этого.