* * *
Холодным зимним днем на берегу Аринары, под кружевным пологом заснеженных деревьев стоял человек. Шел мягкий пушистый снежок, успевший припорошить одежду мужчины. Видимо, стоял он здесь давно, возможно, с самого утра, глядя на серую ленту незамерзающей воды. Он с беспокойством всматривался в противоположный берег, на мост через реку, словно ожидая кого-то. Изредка он в нетерпении прохаживался взад-вперед, увязая в сугробах, но на мосту так никто и не появился.
«Почему она не идет? – с тревогой думал Римус. – Еще вчера я дал ей знать, что буду здесь». Он не находил себе места от волнения, хотя понимал, что помешать их встрече могло что угодно. Какие-нибудь дела могли отвлечь ее, да и… Прошло два месяца с последней встречи, Лорна легко могла перемениться к нему. В конце концов, кто он такой? Обыкновенный ничем не примечательный колдун. Римус сдержал горькую усмешку. Чтобы отвлечься, он в очередной раз посмотрел на крошечный предмет, который сжимал в ладони: серебряное кольцо старинной работы с ярким голубым топазом – подарок Лорне.
Мысль о том, чтобы увезти княжну с острова, неотвязно преследовала мага, но пока тот не спешил делиться ни с кем своими планами. Еще успеется, думал он. Все нужно хорошо обдумать, и некоторые опасения все же были, ведь он не так уж и свободен в своих действиях, как хотелось бы. Маги в Совете ни за что не одобрят, если он поступит столь опрометчиво и увезет Лорну с собой... Но, с другой стороны, разве сможет кто-то остановить его? Он поклялся Сестрам-Богиням, что уедет с Лорной далеко от Сорфадоса, может, в Амидан или Заир, и будет, обязательно будет с ней счастлив...
Ему представлялись прекрасные картины безмятежной жизни с Лорной: белый домик у моря, сад, полный роз, южное теплое солнце, тихие вечера, в которые они вдвоем прогуливаются по усыпанным блестящим песком дорожкам сада. Ее золотистые волосы под его ладонями, ее смех и румянец на ее щеках…
Все-таки пора решиться. Если княжна не смогла прийти, значит, что-то случилось, и нужно выяснить, что именно. Не стоять же тут до самой ночи, прислушиваясь к скрипу веток на ветру, напрягая магический слух до того, что становится слышно, как в поместье над рекой стучат по лестницам каблуки и звенят о фарфор ложки?..
Князь сам встретил его на пороге дома. Он сильно постарел за два месяца со дня последней встречи, осунулся, похудел и стал похож на тень. Римуса тут же кольнуло предчувствие.
- Лорна умерла, - резко и злобно сказал старик, стоя на каменных ступенях. – Неделю назад. Убирайся!! – рявкнул он, потянувшись за кинжалом на поясе. Глаза его налились кровью. – Это ты ее убил!!
Маг не шевельнулся, сраженный страшной вестью. Князь кинулся на него с кинжалом, но наткнулся на ледяную стену - так обреченно-холоден был взгляд Римуса, что отец Лорды вздрогнул и отшатнулся. Маг стоял, ничем не защищенный, и старик сжимал в руке кинжал, и оба застыли друг напротив друга - двое мужчин, обезумевших от горя.
Осознание того, что случилось, пришло не сразу. И когда это случилось, Римус захохотал: страшно, безумно, и смех был похож на слезы сумасшедшего. Что-то рушилось, что-то невероятно родное и близкое, и маг мог только смеяться. Ротбард смотрел на него со смесью отвращения и ужаса, наверное, он ждал чего угодно, но не этого.
Невозможно! Она не могла умереть, не могла покинуть его, ведь она была так молода, так красива!.. Только не она! Римус не мог поверить в слова князя, ему хотелось разнести дом по камню, лишь бы сказанное оказалось ложью, и Лорна, улыбающаяся, как прежде, вышла к нему навстречу. Яростная злоба на весь мир захватила его, злоба на всех, кто разлучил его с Лорной. Заклинания рвались с языка, но усилием воли Римус все-таки смог подавить в себе желание тут же обратить все вокруг в пыль и пепел.
Неожиданно злость схлынула. Он обессилено опустился на ступени, поглощенный своим горем, и только тогда действительно осознал – Лорны больше нет. С ней больше не поговорить, не взять ее за руку, она не улыбнется больше, не станет дерзко высмеивать его и просить рассказать истории…
Пустота – вот что чувствовал Римус. Ужасающая пустота, пропасть, разверзшаяся в душе, зияющая рана, которую ничем не залатать. Как будто весь свет разом ушел из его жизни, все надежды, еще хрупкие, несмелые, но способные поддерживать в самую трудную минуту, разом пропали, растворились, не оставив ничего, кроме холодной гулкой темноты. Не осталось сил, мир стал зыбким, как дрожащее марево, пустота разъедала сердце, отдаваясь болью в груди. Воспоминания, жестокие воспоминания, нахлынули черным потоком, улыбки, взгляды и прикосновения потонули во тьме.