* * *
- Господин Верховный Маг!
Римус обернулся, пытаясь отыскать взглядом того, кто его окликнул. Немолодая полноватая женщина в простом черном платье пробиралась к нему через толпу. Он хотел идти дальше – мало ли разных людей постоянно пытаются привлечь к себе его внимание, но в чертах лица женщины магу почудилось что-то смутно знакомое. Миг – и он вспомнил.
- Демельза?
Она улыбнулась, лучистые морщинки четче обозначились в уголках глаз, таких же синих, как и у него, не потерявших яркости за двадцать лет. Но вот лицо стало совсем другим: годы исказили красивые черты, следы перенесенных горестей отразились на нем.
Не было радости в этой встрече. Римус не выносил всего, что говорило ему о прошлом. А Дем слишком живо напоминала ту давнюю историю, о которой он старался забыть всеми силами. Конечно, чувства давно перегорели, словно горсть палых листьев в осеннем костре, но даже одного напоминания было достаточно, чтобы воскресить в памяти пережитое.
Удивление от этой встречи сменилось легким недоумением: что Дем от него понадобилось? Хотя, судя по ее немного виноватому виду, все было ясно – она собралась о чем-то попросить. В другой раз Римус избавился бы от такого просителя, но ведь это была все же его родная сестра. И все же никаких родственных чувств маг не испытывал. Давно пропала в нем любовь к Аруну, к знакомым с детства местам. Теперь Сорфадос стал для него домом.
С точки зрения любого, кто видел их на узких улицах столицы, эти двое являли собой странное зрелище: высокий мужчина в одежде придворного, невозмутимый на вид, и простая крестьянка с испуганным, настороженным взглядом.
На них смотрели, оборачивались, но Римус только шепнул сестре:
- Идем скорее.
Несколько поворотов - и они оказались на нир-Наили, Озерной улице, где за глухой стеной скрывался небольшой особняк, который Римус привык именовать своим домом. Маг подошел к арке с зеленой дверью и, лишь дотронувшись до дерева, открыл ее перед своей спутницей, и они вошли в усыпанный листьями и желудями сад.
- Я думал, ты вышла замуж и живешь на Аруне, - сказал он, приглашая сестру в дом. Та смущенно оглядывалась по сторонам: ей ни разу не приходилось бывать в таком богатом по ее меркам месте. Она осторожно присела на краешек резного кресла.
- Да. Но мой муж умер. Зато остались дети: дочь и двое сыновей. А...
- Нет. Я не женат.
- И живешь один в этом огромном доме? - нотка зависти проскользнула в ее голосе.
Римус вздохнул, ему вовсе не хотелось обсуждать свои дела с сестрой, которую он не видел столь давно, что образ ее почти стерся в памяти.
- Мы все идем своими путями, так говорил отец, - сухо произнес он. - Кстати, как он?
- Он тоже умер. Пять лет назад. А мама - не так давно... Она прожила долгую жизнь, и все надеялась... - Дэм не закончила фразу, но брат понял.
- Теперь ты хозяин нашего старого дома, - сказала женщина. - Возвращайся!
- Нет. Мой дом здесь, вот он, - маг сделал широкий жест рукой. - А то - мне никогда не принадлежало и не будет.
Демельза охнула.
- Прости меня, Римус! Ты ведь теперь Верховный маг, я слышала, ты нового короля короновал в Даргарде? Кто бы мне поверил, расскажи я такое в деревне!
- Все мы так или иначе переменились, и нет теперь возврата туда, откуда мы ушли. Но что привело тебя в Сорфадос?
Женщина уставилась в пол, делая вид, что интересуется рисунком каменных плиток, явно испытывая неловкость от того, что сидит рядом с сильнейшим магом Алмарры, хоть и братом. Римус ждал. Наконец Демельза решилась.
- Мне так неудобно... Я бы ни за что, если бы… Но у меня к тебе просьба. Я знаю, ты порвал отношения с нашей семьей. Но это очень важно: кажется, что мою дочь кто-то проклял. Все, за что она берется, приносит одни беды. Пойдет за водой - свалится в колодец, начнет готовить - обожжется. И ведь не от неумения: раньше она все делала с легкостью. А в последнее время стало хуже - из нее как будто что-то жизнь тянет. По ночам она кричит и плачет так, что вся деревня слышит. Ее считают ведьмой, Римус! Она разговаривает с кем-то невидимым... Просто останавливается посреди улицы и начинает говорить с воздухом! Мне страшно выпускать ее из дома. Когда муж был жив, он защищал ее, но теперь некому и заступного слова сказать. Она как будто с ума сошла, моя девочка! - Демельза всхлипнула, смотреть на брата она не решалась.