Маг смотрел на ясное небо, на знакомые с детства созвездия, холодно горящие в предвестии сильных морозов, и стужа как будто достигла его души – до того было тоскливо и пусто. Скрипел снег под полозьями, покачивались в такт движению фонари, отбрасывая танцующие розоватые отблески, но не видел маг красоты этого вечера, не нужна была она ему.
Карета проехала пограничный пост, где хмурые солдаты из дозора, надвинув поглубже капюшоны, курили трубки возле заиндевевшей крепостной стены, притоптывали, пытаясь согреться. Сразу за переправой через Быстринку начинался инвирский поселок. Мягко горели янтарным светом его окна, и Римус начал дремать - давала знать усталость долгого пути. Плавно скользила на зимних полозьях карета, и мысли, от которых никуда не деться, обрывались в тумане полудремы.
* * *
- Ормалин Шани, аннэйрэ, - высокая женщина в платье традиционного для целителей коричневого цвета учтиво поклонилась магу. Ее можно было назвать молодой, хотя по внешности определить возраст было трудно. Длинные светлые волосы, выцветшие, будто тронутые преждевременной сединой, заплетены в толстую косу; лицо самое обычное, тонкие губы и серые глаза. Казалось, что она совершенно не умеет улыбаться.
- Наша придворная целительница, - добавил глава конклава инвирских магов Дамьен Онхал.
В этой женщине была искра настоящего дара, что сразу почувствовал Римус, едва она вошла в зал. Невероятно сильный дар исцеления, так редко встречающийся в землях Алмарры и ценимый очень и очень высоко.
Но несмотря на такую большую силу, Ормалин держалась просто, без заносчивости и высокомерия, и скорее не понравилась Римусу, чем вызвала у него симпатию, хотя ничего отталкивающего в целительнице не было.
- Нам как раз нужен целитель, - заметил маг. Он не спешил составлять мнения об этой женщине, потому что чувствовал, что Шани великолепно владеет своим искусством, а личные пристрастия всегда были для него делом десятым. – Мы были бы рады увидеть столь одаренную волшебницу в Академии.
- Признательна за такое лестное предложение, аннэйрэ, - Ормалин Шани, вопреки ожиданиям мага, не выказала никакой заинтересованности. - Но я служу своему государю.
Только что кончилось заседание конклава, и маги уже разошлись. В пустом светлом зале осталось лишь трое человек. За окном сиял яркий зимний день, ослепительный в своей белизне, так, что больно становилось глазам. Потоки света длинными полосами расчертили натертый до блеска паркет, отчего еще торжественней казался высокий зал, и еще меньше - фигурки людей.
- Наш король серьезно болен, и если бы не госпожа Шани...
- Не стоит преувеличивать мои заслуги, - сдержанно ответила целительница, - я всего лишь выполняю долг.
- В Сорфадосе тоже найдется немало работы. Если дело в деньгах или привилегиях…
- Нет.
Упорство, с которым целительница отказала ему, едва ли не вызвало восхищение мага. Она не боится – прекрасно! Он увезет эту гордую северянку в Сорфадос, такой дар должен работать на него, а не скрываться в глуши. И Римус решил: он любым способом добьется того, что целительница окажется в Академии. Но сначала нужно осмотреться, выяснить, что к чему, найти у этой суровой женщины слабые места, которые у нее, несомненно, есть. Конечно, он всегда может ей просто приказать, и Ормалин Шани не посмеет ослушаться Верховного мага, но куда приятнее заставить человека сделать нужное не принуждением, а игрой на его слабостях и чувствах, подтолкнуть к решению и устроить все так, как будто это решение - его собственное.
Через несколько дней во дворце давали королевский прием. На него съехались аристократия и магическое братство чуть ли не со всей страны, присутствовал даже больной король Инвира, хотя Римус видел, что он едва держится на ногах от слабости. Ормалин тенью всюду ходила за правителем, незаметно отдавая ему часть своих сил - тоненькие ниточки связи, золотистыми паутинками протянулись к больному. Никого, похоже, не удивляло присутствие на приеме целительницы, хотя она явно стояла ниже остальных на сословной лестнице. Перешептывания о скорой смерти правителя слышались в отдаленных уголках дворца, и всем вокруг эта смерть казалась делом решенным, несмотря на отчаянные попытки Ормалин выиграть для своего государя еще несколько лет. Правитель Инвира был стар, а его сын жаждал престола - возможно, он и поспособствовал тому, что крепкое северное здоровье отца так неожиданно подорвалось.
Играли ганори.
- Можно Вас пригласить? - Римус изящно поклонился королеве. Он умел, когда это требовалось, быть обходительным и очень приятным в общении человеком, хотя обычно предпочитал не утруждать себя подобными условностями. Королева, хрупкая, изысканная женщина с седеющими темными волосами, спрятанными под золотую сеточку, и тонкими чертами узкого лица, улыбнулась в ответ.