* * *
Нэвиан Бенэси имел привычку после полудня прогуливаться в одиночку в старом Королевском парке, следуя одному и тому же маршруту. Он шел мимо мраморного фонтана, сворачивал в боковую аллею, огибал пруд, в котором плавали черные лебеди, проходил укромной галереей, спускался по щербатой лестнице мимо оголенных корней огромных вязов, и снова возвращался к фонтану мимо ярких клумб и пышных кустов роз. И в этот пасмурный летний день он не изменил обычному своему маршруту. Аллея, тенистая и темная, пруд, вязы, голые корни, истертые ступени… Нэвиан шел, глядя по сторонам, наслаждаясь нежаркой погодой и ветерком, задувавшим с моря.
Вдруг он заметил возле стены, замыкающей парк, человека, сидящего на скамье. Его было плохо видно из-за распустившихся мальв, и Нэвиан прошел бы мимо, если бы не понял, что видит Верховного мага, устало прислонившегося к стене. Одной рукой Римус сжимал тяжелый набалдашник трости, другая безвольно лежала на колене, и весь вид его выражал отрешенное безразличие, лицо было утомленным. Он сидел, закрыв глаза, рядом пристроилась пушистая полосатая кошка, но маг не обращал на нее ровным счетом никакого внимания. Кошка осторожно принюхивалась к руке, видно, надеялась на угощение.
Нэвиан от удивления не мог двинуться с места. Только час назад он беседовал с Римусом, и тот выглядел бодрым и вполне здоровым, говорил в своей обычной резкой манере и долго распекал помощника за какую-то оплошность. Сейчас же он видел перед собой человека больного, измотанного бесконечными делами, возраст которого явно обозначился на лице. Глубокие морщины, идущие вниз от крыльев носа, придавали магу унылый вид. Кажется, он дремал, потому что до сих пор не заметил чужого присутствия. Эта картина превращенного в ничто могущества неожиданно испугала до дрожи совсем не робкого Нэвиана, облив холодом сердце, и тот поспешил уйти, зашагав прочь в смятении и тревоге.
Личный помощник Верховного мага не принадлежал к числу болтливых людей, охочих до сплетен. Поэтому увиденное он держал при себе, но стал пристально наблюдать за Римусом. И постепенно ему открылось то, что маг тяжело болен, и недуг этот не имеет лечения. Менее проницательному человеку, даже сведущему в магии, трудно было бы разгадать это, уловить едва заметные признаки болезни, но Нэвиан знал Верховного мага очень давно и не мог ошибаться. У Римуса резко испортился почерк, речь иногда была невнятной, хотя маг усиленно старался это скрыть, все чаще он старался бывать один, стал рассеянным и раздражительным в самой крайней степени, хотя раньше его почти невозможно было вывести из себя. На ум Нэвиану пришел и суд над Ормалин, прошедший года три или четыре назад, слишком поспешный; явно надуманные обвинения и плохо скрытое желание избавиться от... ненужного свидетеля? Догадка поразила его, высветив на миг темные уголки души Верховного мага, но, в сущности, она была ожидаемой.
Осенью состоялось очередное заседание совета. Обсуждались обычные вопросы: на юге горели леса, и нужно было срочно отправлять туда кого-нибудь, в столице из древних катакомб повылезла нечисть, на севере в шахтах орудовал какой-то не то некромант, не то черный маг, пираты опять атаковали острова Далонга…
- У пиратов сильный флот и они используют боевую магию, - говорил Римус громко и четко, его голос гремел под сводами высокого зала. – Поэтому они так незаметно подбираются к нашим кораблям и бьют сразу и точно в цель. Грабят, убивают редко, предпочитают брать пленных…
Что-то переменилось в лице мага. Он глубоко вздохнул и продолжил:
- Их слабое место – они не могут долго быть на воде, колдовство… требует…
Снова прерывистый вздох. Лицо побледнело, черты резко заострились.
- Аннэйрэ Римус, Вам нехорошо?..
- Будь ты проклята, ведьма!.. – прошипел он, обращаясь неведомо к кому. Исступленное отчаяние звучало в злых словах, и все вокруг замерли в удивлении, еще не догадываясь, что случилось.
Римус глядел на собравшихся непонимающим странным взглядом, как будто он силился что-то вспомнить, но не мог. Боль отражалась на его лице, сильная, тупая боль. Он поднял руку с пальцами, сведенными судорогой, пытаясь сделать какой-то жест, но рука не слушалась, и было жутко смотреть, как остекленел взгляд мага, и мелко подрагивали кончики пальцев.
- Аннэйрэ Римус?
Он схватился за подлокотник, но что-то помимо воли заставило его разжать руку. Маг сильно дернулся и упал, ударившись лбом о выступающий край ступеньки. Тело его сводили жестокие судороги, он корчился, скрючившись на холодном полу.
- Целителя, скорее! - опомнился кто-кто. Лед оцепенения рухнул, и все вдруг засуетились, забегали.