Верёвка сдавливала горло Свет, и она задыхалась. Белокурый юноша ещё некоторое время наблюдал за этим.
- Ну, хватит тебе, - остановил его третий, - ещё задушишь её. Разве не помнишь? Чудовище должно погибнуть в гребнях волн, только так мы снимем проклятье с деревни.
Мучитель Свет ослабил хватку, и девушка жадно и шумно вдохнула воздух.
- Правда, оставь её, - поддержал первый, - Мало ли, что она ещё умеет?
Белокурый резким движением хлестнул концом верёвки у самых ног Свет. Девушка негромко вскрикнула, и быстро вскочила с земли. Когда второй удар задел пальцы её босых ног, она поспешила вернуться на своё место.
- Проклятая! - злобно процедил мужчина с каштановыми волосами, - хоть бы слово бросила, так она молчит как рыба.
- Она не умеет по-нашему, - отозвался старший среди них, - Она же не человек, в конце концов. Говорят, с неба упала, как звезда. Нужно побыстрее с ней разделаться. Если пойдём сейчас, то к утру мы должны добраться до моря.
Покончив со стоянкой, они впрягли гнедую кобылу обратно в телегу, и продолжили свой путь.
Шорох подумал, что все люди такие жестокие. И пусть они кажутся спокойными, и даже благородными, эти чувства таят в себе беспощадность, которая не снилась даже Шороху. Несмотря на это, Шорох всё равно хотел узнать их получше. Он не стал бы геройствовать ради Свет, но хотел изучить своих врагов.
- Что-то не так, - очень тихо сказал первый, - по-моему, за нами кто-то следит.
- Успокойся, - посоветовал ему второй, - кто здесь может быть? Воробьи и белки следят за тобой с вершин деревьев.
- А если медведь? - опасливо проговорил третий.
Первый, тот, что с бородой, немного замедлил шаг. Он двигался очень плавно, как опытный охотник. Шорох даже не заметил, как его рука зарядила пистолет. Всё произошло очень быстро. Первый мужчина обернулся к зарослям, в которых скрывался Шорох, и сделал один точный выстрел. Он не мог промахнуться.
Шорох взвизгнул от неожиданности, а потом и от боли в правом предплечье. Тут же гнев обуял его. Кто-то превзошёл его, сумел причинить боль. Ярость затмила рассудок, и Шорох резким прыжком кинулся на своих врагов через колючий кустарник, расцарапав брюхо. Клацнули кривые острые зубы. Раздались голоса мужчин, и последовало ещё несколько выстрелов пистолетов. Лошадь от испуга резко метнулась в сторону, затем в другую. Телега перевернулась из-за повторного толчка, и острый край перекладины порвал две верёвки.
Шорох был страшно зол. Он хотел убить всех вокруг. Его клыки полоснули руку того, кто стрелял в него. Последующие два выстрела прошли мимо. Зато третий, уже из револьвера угодил монстру в грудь. Зверь зарычал, потом заревел от боли и не в силах совладать с приступом гнева, отшвырнул свою жертву в сторону, после чего быстро скрылся в кустах.
Этот мир и эти люди! Теперь Шорох возненавидел их всех. Раньше он их просто не знал, потом не понимал, а теперь ненавидел. И неужели когда-то давно он тратил столько времени на книги, чтобы научиться управлять собой только ради того, чтобы суметь вернуться к людям? Зачем? Они уже отвергли его, даже не успев его увидеть, не то чтобы узнать. Зачем возвращаться к людям с их жестокостью по отношению к тем, кого они не понимают, и к тем, кто не похож на них?
Шорох быстро пересёк лес и вскоре выбежал на мощёную каменистую дорогу перед входом в замок. Монстр одним мощным прыжком взлетел на небольшой балкон второго этажа и тяжело приземлился на пол. Пуля в предплечье его лапы прошла до самой мышцы и сейчас рана причиняла нестерпимую боль. Зверь захрипел от боли, но постарался не обращать на это внимания. Ночь зрела, и до рассвета оставалось порядком четырёх часов. Тогда он вернётся в человеческий облик, чтобы навсегда возненавидеть этого человека. Возненавидеть и себя за то, что он рождён от людей и за то, что он сам почти человек. Тогда, может, он найдёт способ навсегда остаться Шорохом и не возвращаться в ненавистный ему облик.
Шорох тяжело зашагал по коридору своей крепости, оставляя кровавые следы. Вскоре он обрёл утраченные силы, и смог ступать также легко и бесшумно, как и прежде.
Зверь вошёл в один из залов в центре замка, где не было окон, и куда совсем не проникал свет. Шорох опустился в угол коридора и начал тяжело дышать от долгого бега. В какой-то момент, кажется, он даже задремал, сражённый болью и усталостью.
Открыл он глаза из-за того, что его острый слух уловил что-то. Ему потребовалось несколько минут, чтобы понять, что он в зале не один. Из дальнего противоположного угла лился яркий свет, нарушавший первозданную темноту. Значит, Свет удалось сбежать, и сейчас она находилась тут. Шорох затаил дыхание то ли от смятения, то ли от неудержимого гнева. Он упёрся налитыми кровью глазами в девушку и с некоторым презрением принялся рассматривать её. Казалось, Свет не заметила зверя. Она села в углу, сцепив руками ноги, и упёршись в них головой. Шорох оскалился. Свет вторглась в его дом, и зверя это разозлило ещё больше.