Она пришла с неба, как падающая звезда. Ни одно существо на земле не могло снять с него проклятья, но она могла. Шорох не хотел покидать её больше никогда, он не хотел отходить от неё ни на шаг, ни в человеческом облике, ни в виде страшного зверя, но тут в его мозг ворвался зловонный запах людей. Они были где-то здесь, в замке, а потом он услышал выстрел.
Свет взволнованно вздрогнула, и обернулась. Шорох враждебно зарычал и насторожил уши. До рассвета оставались считанные минуты, а эти люди могли причинить вред его возлюбленной и ему самому. Монстр нехотя оторвался от Свет и поднялся на лапы. Она тоже встала, и в последний раз обняла его, словно желая удачи.
Шорох издал утробный рык и пошёл на едкий человеческий запах. Уходя из зала, он не увидел, что сияние, окружающее Свет вдруг померкло, а девушка, глядя ему в след, тихо прошептала:
- Я тебя люблю.
Зверь бесшумно скользил по бесконечным коридорам. Солнце всходило, и Шорох обретал человеческий облик. Трансформация была долгой и болезненной, но зверю нравилась эта боль. Она грела когда-то холодную кровь в венах и заставляла горячее сердце стучать быстрее. Он шёл на свой последний бой ради любви и жизни.
Запах усиливался. Зверь был готов, как никогда. Он резким скачком вырвался на открытый балкон. Заря уже занималась, и монстр кинулся на своих врагов в преддверье рассвета. Лязгнули его клыки. Хрустнула первая человеческая кость. Он повалил на землю белокурого человека, издевавшегося над Свет. Кто-то другой выстрелил в спину Шороха. Зверь болезненно содрогнулся, но успел покончить с первым. Когда он оторвался от бездыханного врага, ещё один выстрел поразил его в плечо, но эта боль доставляла только удовольствие, потому что была не напрасной. Шорох метнулся в сторону, избежав следующего взрыва, а потом легко убил второго, с густой бородой.
Его последняя жертва успела выстрелить трижды. Две из трёх пуль достигли цели, поразив Шороха в живот и в грудь. К тому времени он почти обрёл облик человека. Зверь повалил врага, и ощутил, как острый нож расчертил борозды на его груди, но больше он ничего не успел сделать. Клыки сомкнулись на его горле, и последний из врагов был повержен. Пока он ещё мог, Шорох сбросил тела этих чудовищ в кипящую пучину моря, и с того момента второе проклятье тоже было разрушено.
Граф устало упал на спину. Из его ран сочилась огненная кровь, но он был счастлив. Боль парализовала его на несколько минут, но не беспокоила сильно. Мужчина поднялся с земли, но без сил рухнул вновь, сражённый усталостью и всё той же болью. Он потерял много крови, но теперь он жил ради того, чтобы любить.
Граф сознавал, что больше не суждено ему обрести облик Шороха, он понимал, что все проклятья были побеждены. Только одно беспокоило графа, и делало его несчастным. Он больше не чуял запаха Свет, а замок был слишком-слишком огромным. Обойти его за всю жизнь было возможно только два или три раза, но, если был хотя бы один шанс, что он сумеет найти в нём её, граф был готов бродить бесконечно.
Он снова поднялся и, опираясь о стены, побрёл искать свою любовь. Раны были смертельны, но ему слишком хотелось жить. Может, только сейчас он начал жить по-настоящему, не просто ради охоты и скитаний по замку, а ради великой цели. И ради этого ему действительно стоило жить.