Выбрать главу

Альк вздохнул. Да нет, он всё же был здорово не уверен в правильности своего решения, но, тем не менее, шёл дальше, на ходу расплетая свои косы и разбирая пальцами спутавшиеся пряди: пусть лучше так будет. А что делать, он на месте решит.

Да, решишь тут...

Ох, как же это всё оказалось непросто!.. Он даже не предполагал, как трудно определиться: стоит быть с ней вместе или нет? Вроде и без неё оставаться не хочется, и вдвоём непонятно что будет. Дар, как назло, выдаёт пятьдесят на пятьдесят, да и чисто логически: все за и против - пополам.

Память услужливо подсунула видуну эпизод из детства: рассказ дедушки о древнем роде воинов, непобедимых, сильных, практически неубиваемых, - таких, что если они шли в бой в арьергарде, за спинами других, враги, лишь завидев их, в ужасе обращались в бегство, ибо победить даже не рассчитывали и предпочитали уж хотя бы шкуру свою сберечь. Один такой воин стоил нескольких сотен, десяток вполне побеждал всю вражескую армию. И всем те воины были хороши, кроме одного: как только завершалась война, начинали они пить, гулять, непотребством заниматься, девок портить, свои же деревни жечь, и так расходились, что люди уже просто мечтать начинали о войне. В общем, к мирной жизни те воины были совершенно не приспособлены. Что там с ними было, куда они делись, неизвестно, - кажется, собрались люди все вместе и, превозмогая страх, обратились к героям с просьбой грузиться на корабль и уплывать далеко и навсегда.

Где в этой истории правда, где ложь - неизвестно, но, похоже, прародитель Хаскилей принадлежал к тому знаменитому роду, - во всяком случае, Альк чувствовал в себе такое начало, всегда. Так было и раньше, - наверное, потому и решил стать путником; так происходило и сейчас: беда осталась позади, и его снова потянуло на приключения. А вот женитьба не вписывалась в эту картину ни с какого бока... С другой стороны и то, что девушка, с которой так странно свела его судьба стала за последнее время нужна как ни кто другой, не подвергалось сомнению.

И Саший знает, что в такой ситуации делать? Может, это уродство какое-то моральное? Или умом слегка тронулся, побыв «свечой»? Разве может такое быть: чтоб одновременно хотеть чего-то и не хотеть, признавать правильность поступка, и при этом так колебаться перед тем, как его совершить?

Уже подходя к кормильне, Альк нашёл, наконец, решение.

Рыска была с ним честной? Что ж, он ответит ей тем же, пусть даже ей будет больно от его слов. Но лучше уж - просто от слов.

***

Рыска проснулась ближе к ночи, в сумерках и сразу почувствовала: в комнате она по-прежнему одна. И было это одиночество таким непривычным и неприятным, что ощущалось физически. Она отчаянно заскучала по людям, с которыми провела эти месяцы, а по Альку - особенно. Присутствие же крысы до того радовало, что вспомнив свою нелюбовь к этим зверькам, Рыска лишь усмехнулась: так немного времени прошло с окончания её тёмной весчанской жизни, где она равно боялась крыс и саврян, а кажется уже, будто и не было этого, а крысы и савряне - это просто те, кому и полагалось быть в её жизни всегда, с ними неразрывно, от самого её рождения была связана эта данная ей Хольгой дорога, но иной она теперь не желает.

Только вот от чего кажется, будто дорога эта подходит к концу?..

Тряхнув головой, девушка постаралась отогнать навязчивую мысль.

- Сейчас Альк придёт! - бодро произнесла она, чтобы услышать хоть какой-нибудь голос, а заодно убедить в этом саму себя.

Затем она встала, оделась, расчесала волосы и заплела косы. Так как становилось всё темнее, пришлось зажечь масляную лампу, что стояла тут же на комоде, и от её огонька девушке стало хоть немного веселее.

Кормилец словно под дверью ждал: почти тут же принёс ей ужин прямо в комнату. Есть не хотелось совершенно, но девушка заставила себя это сделать, однако стало только хуже.

Обойдя комнату несколько раз от нечего делать, Рыска присела в кресло, но продолжала чувствовать себя как на иголках, да и сердце билось в груди так, будто хотело выскочить из неё. Насильно проглоченный ужин настойчиво просился обратно.