Марина вздохнула и помрачнела.
- Ты преувеличиваешь, - возразила она. - Просто невозможно переживать бесконечно. Надо жить дальше. Найти утешение. Так и поступили все, кроме тебя. Но если тебе так легче, то знай: есть ещё кое-кто, кто его не забыл и не утешился...
- И кто же это?
Иргемаджинка помолчала, печально глядя Рыске в глаза.
- Это я, - произнесла она.
Некоторое время обе женщины молча смотрели друг на друга. А потом Марина продолжила:
- Таких, как он не забывают, Рыска. Бриллианты не тускнеют ни от времени, ни от огня. И если он жив, ты непременно его найдёшь! Я в тебя верю.
Почему-то эти слова воодушевили путницу: легче вроде бы не стало, но умирать расхотелось!
Она всё же побывала в замке - но не для того, чтобы попрощаться. Просто повидалась со всеми и вернулась к своим трудам. Она стала ездить по дорогам, как раньше, но всякой ерундой больше не занималась, настроившись исключительно на бескорыстную помощь людям. Возможно, думалось путнице, божиня простит её и всё же позволит найти Алька, хотя бы в самом конце жизни.
Но годы летели, и она всё больше убеждалась: никогда она его не найдёт. Никогда. А значит, действительно пора все забыть. Пора успокоиться.
Часть десятая. Бриллиант. Глава 3
...Фесся молча слушала её, изредка качая головой.
- И что, так и не нашла? - спросила она, когда Рыска умолкла.
- Нет, - сухо уронила путница, - даже не представляю себе, где он.
- Кошмар какой... А точно жив?
- Точно жив...
Женщина снова покачала головой, подумала и спросила:
- А Жар что говорил? Он ведь, похоже, последним его видел?
Рыска вздохнула, пожала плечами:
- Говорил, что до берега лодку довёл, а тут и враги навалились: помощь к ним подоспела. Пришлось сражаться, хоть и недолго. Видел, как Альк кровь под носом вытер и мечи выхватил, а потом из виду его потерял... А больше и не видел его никто и никогда, хотя долго искали: и он, и господин Хаскиль, и другие... Но так никого и не нашли. Я тоже на острове том побывала, как только выздоровела, пыталась искать... Да без толку всё. Отчаялась я давно...
Они ещё помолчали. Потом Фесся, рассудив, что пора менять тему, улыбнулась.
- Никогда б не подумала о тебе такого, - проговорила она.
- Какого?
- Чтобы ты - и с саврянином?..
- Ещё и с крысой... - невесело улыбнулась в ответ Рыска. - А вот вышло так. Что поделаешь, любовь по национальному признаку не делится... - путница помолчала немного и заговорила уже совсем о другом: - Я вот что хотела спросить: можно ли у тебя пожить немного? Пару-тройку дней. Я заплачу, не сомневайся, - пообещала Рыска, на что весчанка лишь отмахнулась. - Хотелось бы могилу мамы посетить. Проводишь меня на жальник? Я давно не была, уж и не помню, что и где там...
- Конечно, - пообещала Фесся, - И провожу, и живи, сколько хочешь - нам с Рысей только веселей. Завтра аккурат с утра и сходим. К вечеру баньку истоплю... А пока, давай укладываться.
***
Поутру Фесся поднялась пораньше и ещё до того, как Рыска проснулась, напекла творожников - помянуть Рыскину мать. Путница прямо своё хуторское детство вспомнила, когда она слезла с печи и увидела хлопочущую у стола подругу!
А потом... долго молча стояла над могилой матери и понимала: ей не больно, не жаль, не хочется плакать... Ей всё равно. ВСЁ РАВНО. Она плохая дочь, но их с матерью дороги разошлись слишком давно, чтобы об этом так уж грустить. Если бы умер кто-то из родителей Алька, она и то горевала бы намного больше... И, видимо, за это Хольга и наказала: нельзя так относиться к матери, какой бы она ни была. А ведь можно было за столько лет хотя бы раз её навестить!.. Но, разъезжая по всему тсарствию, она умышленно обходила стороной Приболотье - сама не зная, почему.
- А отчим где похоронен? - спросила Рыска Фессю, накануне рассказавшую о том, что Колай утонул за год до того, как умерла мама.
- Да вот же, рядом, - кивнула та на соседний холмик.
Рыска молча положила творожник и туда.
- А брат где живёт? - спросила путница, уже накидывая капюшон и разворачиваясь, чтобы идти назад.
- Ох, нигде не живёт, Рысонька, нигде... - горестно вздохнула Фесся.
- Как это?.. - похолодела путница, хотя дар тут же заботливо всё подсказал.
- В самом начале войны забрали. Нет его давно... - произнесла весчанка, не глядя на подругу. - Подожди, Рысь, ты куда?
...В старом покосившемся доме, где много лет назад она появилась на свет, ничего не изменилось: страшно подумать - даже занавеска на окне была всё та же, напрочь вылинявшая и ветхая, но ещё кое-как держащаяся.